Для блогера, придумавшего себе псевдоним Руслан Левиев, начало военной операции России в Сирии не было сюрпризом. К выводу, что с российской территории туда ведется переброска личного состава и техники, Левиев и его команда пришли еще тогда, когда официальные власти в Москве все категорически отрицали.

Начало сирийской операции вызвало всплеск интереса к их блогу, который стал известен благодаря резонансным расследованиям. Одно из них, например, было о трех российских спецназовцах ГРУ, погибших, как считают в команде Левиева, на Украине. То, что при сборе информации подчас приходится нарушать закон, члены команды оправдывают поставленными перед собой целями. В интервью DW Руслан Левиев рассказал о том, кто стоит за блогом, как собираются и проверяются публикуемые сведения, и чего они добиваются.

DW: Вы утверждаете, что многие данные российских властей, касающиеся военной операции в Сирии неверны, говоря, например, что удары наносятся по мирным кварталам, а совсем не по позициям террористов из ИГ. Как вы собираете факты для своих выводов?

Руслан Левиев: Наша работа довольно сильно отличается от того, что мы делали по Украине. Там нам достаточно было вбить ключевые слова в поисковую строку, и нам выдавалось огромное количество фотографий, видео, и оставалось их анализировать. Здесь совершенно иная ситуация. Очень слабо с интернетом в Сирии, и постят информацию в основном одни и те же источники. Как правило, это пресс-службы либо различных группировок, либо сирийских властей.

- Что дает вам уверенность в том, что сделанные выводы верны?

- Самое главное, что мы устанавливаем всю цепочку событий. Не просто: вот авиаудар и вот его последствия, а пытаемся показать, как самолет прибыл из России в Сирию, вот он находится на авиабазе, вот его снаряжают, вот он зафиксирован в небе над Хамой или Идлибом, и вот последствия. Нет видео и фотографий непосредственно бомбардировок и того, как бомбы падают в город. Но, например, факт авиаудара по Телль-Бисе признало само министерство обороны РФ - они отрицают, что удар наносился по жилым массивам.

Но по Эль-Латамне они опубликовали видео - мы предполагаем, что у ВВС России есть видео и из Телль-Бисы. Если мы не правы насчет удара по жилым массивам, и его нанесли не они, а сирийские власти, то Минобороны не затруднит опубликовать видео, где видно, что они нанесли удар не по городу, а по окрестностям. Местные наблюдатели с большой вероятностью зафиксировали бы этот удар. Но ничего такого нет. Подтверждения нашим находкам мы видим и у других групп - например, нашедшим аудиозаписи русскоговорящих пилотов, которые были зафиксированы во время атаки по Телль-Бисе.

- Сколько человек у вас в команде? Владеет ли кто-либо из них арабским языком?

- Четыре человека работало именно по данному расследованию, каждый день по 12 и более часов. По другим расследованиям обычно у нас 6-8 человек, просто иногда они заняты на своей основной работе. Костяк - это восемь человек. Когда дело касается Украины, то у нас есть еще источники в офлайне, находящиеся в России и в Украине. В Сирии местных источников у нас нет.

Что касается владения арабским: у нас есть чат в Telegram, который создавался как место для объединения разных исследовательских команд. Там есть несколько волонтеров Bellingcat (британский блог, занимающийся гражданской журналистикой расследований - Ред.), которые нам помогают по переводу с арабского.

- Имела ли на вас влияние работа группы Bellingcat?

- Да, безусловно. Тщательность сбора информации по сбитому над Донбассом малайзийскому "Боингу" сильно повлияла на наши представления о том, как тщательно и досконально можно верифицировать информацию, и объемно ее собирать.

- Какие цели вы ставите перед собой? Ради чего вы это делаете?

- Мы часто подчеркиваем, что мы не журналисты. Мы не просто освещаем какой-то конфликт. Мы непосредственно боремся против политики российской власти, грубо говоря, в каком-то смысле мы тоже комбатанты. Еще до украинского конфликта мы занимались политической деятельностью, я выходил на разные митинги и неоднократно подвергался арестам.

Мы видим, что оппозицию в России власть не допускает никуда. Эта власть, соответственно, полностью теряет свою легитимность. Поскольку легитимность потеряна, то это все ведет к тому, что у нас может произойти революция. Задача нашей группы - как можно скорее остановить действия российских властей, пока не дошло до кровавых событий. Я писал об этом еще, когда победил Майдан. Что нам тоже надо действовать, чтобы остановить российскую власть любыми способами. В обществе нарастает агрессия и эмоции, это может привести к намного более кровопролитному типу революции.

- Вы сами работали в госструктурах РФ. Что заставило вас уйти?

- Да, в следственный комитет я шел, переполненный романтическими помыслами и желаниями изменить мир и эту структуру к лучшему, чтобы бороться с преступностью и защищать людей. Но увидев, насколько там ведется отрицательная селекция, то есть, чем хуже, тем выше у тебя должность, я понял, что так просто ничего не изменить - только все расформировать и заново построить. Поэтому я уволился.

- В мае вы утверждали, что обнаружили несколько погибших на Украине солдат ГРУ Минобороны РФ. Провели вы это расследование сомнительными методами. Как вы это оправдываете?

- Многие из этих методов совершенно незаконны и подпадают под определенные статьи уголовного кодекса, и нас могут в любой момент осудить. Но мы понимаем, что наша цель - остановить войну, и она намного важнее таких последствий. Некоторые еще живые солдаты, о которых мы писали, например, морпехи, которых отправляли в Сирию - из-за шумихи многих из них срочно возвращали в Россию, в итоге они остались живы. Мы понимаем, что методы наши вынужденные, иначе мало возможностей осветить ложь российской власти и ее преступления.

- О каких именно нарушениях закона с вашей стороны идет речь?

- Самое частое наше нарушение - это скрытые съемки. У нас даже запрещено изготовление средств для такой съемки, что мы тоже делаем. В начале лета этого года мы проанализировали информацию о том, через какие железнодорожные перегоны поставлялась российская военная техника на Украину. Выбрали два самых крупных перегона, съездили туда, установили камеры, которые снимают, когда проезжает состав, фиксируя номер поезда и перевозимую технику.

По номерам на вагонах мы можем установить, из какой конкретно воинской части эта военная техника прибыла, по маркировкам - принадлежность к той или иной бригаде. Мы можем по видеозаписям установить, что вот техника еще в России, а вот она прибыла на Украину. Что не просто похожа, а действительно она, что российские власти действительно поставляли технику туда.

- Ваши фотографии есть в Сети, вас, наверное, легко найти, несмотря на псевдоним. Вы не боитесь работать?

- Нас часто спрашивают, не боитесь ли вы, что вас посадят за те действия, что вы совершаете. Я отвечаю, что события зашли так далеко, что нужно бояться, что какой-нибудь ура-патриот, вернувшийся из Донбасса с оружием в руках, которых сейчас много, прочтет наши расследования и решит ликвидировать меня или кого-то еще. Я не знаю, как от этого защититься, разве что стараюсь чаще оглядываться. В интернете угрозы поступают, но до реальных действий - слежки и чего-то такого - не доходило. Команда защищена еще тем способом, что все анонимны. Я только одного человека знаю по имени, знакомы еще по оппозиционной жизни. Все остальные - я не знаю ни их настоящих имен, ни где они живут, ни возраста. Если меня арестуют и изымут логи сообщений, они не смогут установить их личности.