Адвокат Клайв Стаффорд Смит считает, что среди заключенных Гуантанамо на Кубе настоящих террористов не много. Смит представляет интересы 15 арестантов американской военной тюрьмы, в которой уже почти три месяца голодают около 100 человек.

DW: В Гуантанамо все еще находятся 166 заключенных. Каков процент узников, в действиях которых не было найдено состава преступления?

Клайв Стаффорд Смит: Это самое скверное во всей истории с Гуантанамо. По моим данным, 86 человек, или 52 процентов всех заключенных, следует отпустить на свободу. Почему они до сих пор в тюрьме, труднее всего понять, в первую очередь, самим заключенным. И такая ситуация, естественно, оказывает тяжелое влияние на их психическое состояние.

- Сейчас около 100 заключенных проводят голодовку, причем некоторые из них отказываются от приема пищи уже 12 недель. Вы представляете интересы 15 заключенных. Сколько среди них участвуют в этой акции протеста против бессрочного заключения в Гуантанамо?

- Некоторые из участников на самом деле голодают гораздо дольше. И уже в течение нескольких лет они подвергаются неприятной, болезненной процедуре принудительного кормления. На основе бесед с моими мандантами я делаю вывод, что сейчас в голодовке участвуют уже 130 человек. То есть в акции участвует большая часть пленников. Исключение составляют некоторые очень пожилые лица с ослабленным здоровьем. Среди моих клиентов официально шестеро считаются участниками голодовки, хотя в действительности лишь двое моих подопечных едят по своей воле.

При этом нынешняя голодовка отличается от прежней, которая проходила в 2006 году. Тогда ее участникам с целью принудительного кормления в нос вставлялись и фиксировались катетеры. Сейчас персонал тюрьмы действует еще более жестоко. Катетеры извлекаются из носа после каждого акта принудительного кормления, что делает всю процедуру еще более болезненной. До меня также доходили жалобы узников, что теперь применяются трубки более крупного размера, что лишь усиливает боль. Надсмотрщики специально ужесточают всю процедуру, чтобы сделать голодовку для заключенных еще более мучительной. Это варварство, вызывающее отвращение.

- Каковы были ваши впечатления от первого посещения Гуантанамо?

Я отправлялся туда, предполагая, что встречу там людей, воевавших в Афганистане. Ведь тогдашний министр обороны США Дональд Рамсфелд утверждал, что пленники захвачены в местах боевых действий и что речь идет об особо опасных террористах. Я допускал, что в некоторых случаях могли быть допущены ошибки, но думал, что их немного, что в основном жесткие меры были применены к людям, которые несут ответственность за то или иное злодеяние. Первым заключенным, с которым я встретился, был Муаззам Бег. Он очень мал ростом, говорит на прекрасном британском английском и такой же террорист, как и я. Тогда у меня действительно открылись глаза.

На сегодняшний день доля заключенных, чьи интересы я представлял или представляю - это приблизительно 10 процентов от общего числа лиц, побывавших за стенами Гуантанамо. Найти среди них человека, связанного с терроризмом, оказалось поистине непросто. Я не говорю, что таких в Гуантанамо нет, но среди моих клиентов их не оказалось.

- Что теперь будет с теми пленниками, в отношении которых не нашли доказательств их причастности к террористическим организациям?

- Ни один из первых 500 заключенных, освобождения которых удалось добиться, не был выпущен в результате судебного решения. Их освободили только потому, что нам удалось выяснить их истинную биографию. Однажды один мой друг сказал, что единственная причина, по которой тюрьма Гуантанамо еще существует, это чтобы скрыть правду. Власти хотят пустить пыль в глаза американскому населению, утверждая, что против терроризма что-то предпринимается. Но ведь по большей части заключенные Гуантанамо не являются террористами. И все это в конечном итоге вредит самим США.

Надежду и мне и моим подопечным дает то, что мире вновь заинтересовался ситуацией в Гуантанамо, а также тот факт, что на это проблему опять обратил внимание Барак Обама. Если самый могущественный политик мира задался целью изменить ситуацию, то это пойдет на пользу и моим клиентам, и США.