Украинский кинорежиссер Олег Сенцов, который отбывает 20-летний тюремный срок в российской колонии в полярном городе Лабытнанги, голодает с 14 мая, требуя освобождения всех украинских политзаключенных, содержащихся в РФ. За это время он потерял в весе около 30 кг, а его нынешнее состояние специалисты оценивают как критическое. В своем письме к сестре Сенцов написал, что "конец близок".

Более месяца назад мать Олега обратилась к российскому президенту с просьбой о помиловании сына. Официального ответа от Кремля до сих пор так и не прозвучало. Адвокат Дмитрий Динзе несколько дней назад посетил Олега Сенцова в колонии. Об этой встрече и возможном помиловании украинца Динзе рассказал DW.  

- Когда вы в последний раз видели Олега Сенцова? Как изменилось его физическое и моральное состояние с момента вашей предыдущей встречи?

Дмитрий Динзе: В последний раз мы виделись 7 августа. Настроение у него нормальное, бодрое, но физическое состояние достаточно плохое. В Лабытнангах две недели стояла жара +40, он ее очень плохо переносит, что значительно ухудшило его состояние. На фоне этого обострилось не только его хроническое заболевания сердца, но и добавились проблемы с почками и печенью. У него анемия, пониженный гемоглобин, не вырабатываются кровяные тельца и немеют конечности. Он продолжает употреблять те же смеси для поддержания сознания, что и раньше.

- Вчера двоюродная сестра Олега Наталья Каплан опубликовала информацию из письма Сенцова, которое вы передали ей. Он написал в нем, что "конец уже близок, и это - не освобождение". Олег по-прежнему не намерен прекращать голодовку?

- Да, он не намерен прекращать голодовку. Сенцов намерен идти до конца. "Если придется умереть, значит, умру", говорит Олег.

- Олега уже привозили в гражданскую больницу для обследования и возможного лечения, но он категорически отвергает этот вариант. Вам известно, что там произошло?

- Как выразился Олег, к нему в этой больнице проявили скотское отношение. Пообещали приковать к кровати и кормить так, как посчитают нужным, а с его мнением не считаться. Когда Олег это услышал, то сказал, чтобы его немедленно оттуда увозили, потому что он не намерен давать возможности этим извергам проводить над собой какие-либо процедуры. В этой больнице поняли, кто к ним приехал, поэтому и проявили соответствующее отношение.

Поэтому Олег ни при каких условиях не хочет ехать в эту больницу, потому что понимает, что над ним там будут издеваться. В тюремной больнице к нему достаточно хорошо относятся, он нашел общий язык с главным врачом.  

- Почти месяц назад мать Сенцова написала прошение о помиловании на имя Владимира Путина, но до сих пор никакой реакции не последовало. Как вы считаете, почему? Были ли уже случаи, когда подобные прошения оставались без рассмотрения?

- Таких прошений, которые так и остаются не рассмотренными, в России очень много. Скорее удивительно, если они удовлетворяются, (их доля) меньше одного процента. Комиссия по помилованию работает формально, то есть находит формальные причины для отказа. Она специально создана как фильтр, чтобы не перегружать администрацию президента такими письмами.

Поэтому Песков сегодня и "отчитался" о ходе этого процесса (имеется в виду процедура рассмотрения прошения о помиловании - Ред.). Для рассмотрения комиссией прошения о помиловании необходимо от двух недель до месяца, чтобы дать заключение и рекомендации президенту. Поэтому дело Сенцова фактически отправили к первоначальному фильтру, вместо того, чтобы самостоятельно принять решение, хотя они на это имеют право.

- Есть ли возможность подачи ходатайства об условно-досрочном освобождении (УДО) по причине болезни, ведь у Олега случился уже второй криз?

- Есть отдельная статья УПК РФ, согласно которой человек должен отбыть по вынесенному ему приговору не менее трех четвертых срока, чтобы иметь право подать свое первое прошение об УДО. У Сенцова, соответственно, это наступит еще нескóро. Что касается заболеваний, которые оговариваются в этой статье, они должны быть неизлечимым - четвертая степень рака, СПИД последней стадии, саркома и т.д.  

У Олега же никакого неизлечимого заболевания нет, он сам говорит: "Я не болею, я голодаю!". А заболевания развиваются на фоне этой голодовки. И причиной его смерти может быть голодовка, а не заболевания. Если бы такой правовой механизм (возможность ходатайствовать об УДО - Ред.) был, с нашей стороны он давно уже бы был запущен.

- Вы также несколько дней назад опубликовали письмо, в котором шла речь о просьбе отправить Сенцова на лечение в Крым. Но Олег не считает, что это хорошая идея. Вы разделяете его позицию?

- По делу Сенцова работают два адвоката - Наталья Добрева по линии ЕСПЧ и я по внутренней линии. Было решение ЕСПЧ о том, чтобы создать больничные условия содержания Сенцова с учетом его положения - голодовки, обострения заболеваний и их последствий. ЕСПЧ постановил, что нужно улучшить его медицинскую поддержку, но не в условиях заключения, а в условиях гражданской больницы.

Также в этом постановлении говорится, что это должно происходить не в трех тысячах километров от его дома, а в Крыму, чтобы в случае фатальных последствий для его здоровья, у него была возможность попрощаться с близкими.

При встрече я ему об этом сообщил. Олег сказал, что сейчас он находится в нормальных условиях в тюремной больнице, а что его ожидает, к примеру, в крымской гражданской больнице, он не знает. У него нет гарантий условий содержания в Крыму, нет гарантий в безопасности его транспортировки - ведь обычный этап в его состоянии он может просто не пережить. Соответственно, поэтому он и отказался от этого варианта. Когда у него появятся такие гарантии, он рассмотрит эту возможность. Нам, как адвокатам, важно обеспечить ему возможность выбора.

- Как вы считаете, являются ли эффективными международные акции поддержки Сенцова, открытые письма от политиков и выдающихся деятелей культуры? Что еще могла бы сделать международная общественность для его освобождения?

- Естественно, я считаю, что поступки отдельных людей и массовые акции по всему миру очень важны. Эти действия нужно однозначно продолжать. Но также и дипломатическими путями необходимо добиваться освобождения всех украинских политзаключенных - для кого-то добиться помилования, для кого-то - обмена на российских политзаключенных.

Я бы предложил и Украине в рамках жеста доброй воли помиловать одного из российских граждан, чтобы дать возможность России в ответ освободить кого-то из украинских заключенных. Так сказать, запустить этот процесс и первой сделать реальный шаг.

Смотрите также: