Французская газета "Монд" так оценивает перспективу членства Турции в ЕС:

Когда министр иностранных дел Франции Робер Шуман начинал в 1950 году авантюру с Европейским Союзом, это был, по его же словам, "скачок в незнаемое". Но дело себя оправдало. Существуют некая схожесть между сложным предприятием 1950 года и проблемой 2005. Если Германия в течение долгого времени воспринималась как заклятый враг Франции, то и Османская империя в течение нескольких столетий считалась злейшим врагом Европы, стремящимся ее завоевать. Ясно, что эта история является теперь далеким прошлым. Но она все еще влияет на образ мыслей общественности. Будет ли, наконец, преодолено это историческое противоречие, если Турция станет членом ЕС, подобно тому, как полвека назад был преодолен германо-французский конфликт? Разве сила Европейского Союза не заключается сегодня в том, чтобы преодолеть опасную конфронтацию Европы с исламом после того, как были преодолены смертоносные конфликты между государствами старого континента?

Австрийская газета "Прессе" отрицательно относится к возможному членству Турции в ЕС:

Решение является сомнительным и безответственным. Сомнительным, поскольку тут явно имеет место двойной стандарт. Ведь в случае с Хорватией невыдача международному трибуналу военного преступника, была расценена, как препятствие с точки зрения международного права. А Турции, наоборот, позволено не соблюдать нормы международного законодательства. Безответственным же это решение является потому, что ЕС находится в состоянии кризиса и, тем не менее, раздумывает о приеме в свои ряды огромной и не вполне стабильной страны.

Выходящая в Париже газета "Интернэшнл геральд трибюн" помещает комментарий под заголовком "Обманывая большие ожидания", посвященный возрастающему влиянию Китая и Японии в мире. При этом газета обращается к опыту русско-японской войны:

После всех антияпонских высказываний, сопровождавших недавнюю 60-летнюю годовщину окончания Второй мировой войны на Тихом океане, стоит вспомнить и столетний юбилей окончания еще одной войны, которая помогла посеять зерна более позднего конфликта. Эти воспоминания - не только исторического свойства, они имеют непосредственное отношение к вопросу, как нам следует воспринимать Японию и восходящую звезду Северо-Восточной Азии – Китай,

5 сентября 1905 году русско-японская война закончилась подписанием Портсмутского мирного договора, посредником в заключении которого выступил тогдашний президент США Теодор Рузвельт, получивший впоследствии за свои усилия Нобелевскую премию мира. Но благие намерения Рузвельта оставили Японию, абсолютного победителя в войне, с чувством неудовлетворенности, которая с годами только укрепилась и стала одной из причин возникновения в Японии в 30-е годы крайнего национализма и антиамериканских настроений.

С точки зрения Японии, плоды великой победы в Портсмутском договоре были в значительной мере утрачены. Россия вывела свои войска из Маньчжурии и освободила половину Сахалина. Но Япония все равно считала, что получила не все, что заслуживала, и, что в вопросе Сахалина и денежных компенсаций Рузвельт ввел ее в заблуждение. Этот договор отравил японскую внутреннюю политику, укрепив одновременно подозрительное отношение к Западу и убежденность, что западные страны всегда преследуют свои империалистические "цели", тем более, что в то время Соединенные Штаты оккупировали Филиппины, а Британия и Франция все еще предпринимали попытки экспансии в Юго-Восточной Азии.

История периода 1895-1905 годов оправдывает китайский реваншизм не более, чем японскую оккупацию Кореи в 1910 году, контроль над Маньчжурией или же вторжение в Китай в 1930-х. Но сейчас, когда Китай становится крупнейшим игроком в глобальной экономике и крупнейшей политической силой в своем регионе, это должно служить нам напоминанием о том, что с ним нужно обращаться соответственно его статусу. Нет ничего более опасного, чем унижение тех, кто считает, что их исторический час пробил.