В течение последних лет к казахстанскому правосудию не раз было приковано внимание не только местной общественности, но и Запада. Это были громкие уголовные дела, такие как убийство оппозиционного лидера Алтынбека Сарсенбаева, как суд над бывшим руководителем "Казатомпрома" Мухтаром Джакишевым, и так далее.

И всегда немалую роль в сообщениях СМИ о ходе процессов занимали казахстанские адвокаты, представлявшие интересы тех или иных сторон. О том, какую роль играет адвокат в системе правосудия Казахстана, Deutsche Welle беседует с членом президиума алма-атинской городской коллегии адвокатов, членом президиума союза адвокатов Казахстана Александром Розенцвайгом.

Deutsche Welle: Александр Владимирович, какое место в казахстанской системе правосудия занимает адвокат?

Александр Розенцвайг: К сожалению, адвокат у нас до сих пор еще не занимает того места в системе отправления правосудия, которое ему отводится в цивилизованных странах. Адвокаты лишены права свободного доступа в офисы, где отправляется правосудие, где ведется процесс. Для этого необходимо пройти унизительную процедуру получения разрешения на вход, финансовой полицией производится досмотр имущества адвоката, что является делом вопиющим, у него изымаются средства мобильной связи, ему не дают возможности пройти в офис с компьютером и т.п.

При этом ссылаются на то, что все эти структуры являются режимными предприятиями. Но речь ведь идет о том, что адвокат является равноправным участником судопроизводства. Поэтому ущемление интересов и прав адвокатов начинается уже при входе в коридор. Я как один из основных разработчиков закона об адвокатской деятельности, который сейчас с некоторыми модификациями существует, 14 лет назад ставил эти вопросы, пытался согласовать их с парламентариями, с силовыми структурами, но ничего не получилось. Закон на выходе прошел процедуру серьезнейшего обрезания. Вот проблема номер один.

- Значит, есть проблема номер два?

- Проблема номер два остро встала у нас в течение последних нескольких лет, когда возникли так называемые "политически мотивированные дела". Какое-то время адвокатов допускали к делам, которые содержат государственные секреты, на основании допусков, которые выдавались органами госбезопасности. Потом эти допуски отменили, ничего не дав взамен. На сегодняшний день чекисты фактически сами решают, кого допустить к участию в деле, кому отказать. С этим я столкнулся на своем личном опыте, когда мы с моим коллегой Данияром Канафиным заключили соглашение на защиту бывшего председателя "Казатомпрома" Мухтара Джакишева.

Нас не допустили к участию в процессе, лишили возможности обжаловать этот недопуск. Эта тема была полностью проигнорирована судом, и мы получали везде отписки. Между тем, наше законодательство не предусматривает обязанность адвоката получать какие бы то ни было допуски. Я уже не говорю о том, что сама эта правоприменительная система является выдумкой комитетчиков, которые просто избегают огласки тех безобразий, которые они творят по некоторым делам. У России и у нас до сих пор правовые системы похожи, но там еще в 1996 году конституционный суд признал требование допуска адвоката к участию в деле неконституционным. У нас все по-другому.

- Какова перспектива у казахстанских адвокатов?

- Сейчас готовится законопроект о внесении дополнений и изменений об адвокатской деятельности. Если он будет принят в том виде, в котором он пришел, на адвокатуре можно быть поставлен крест. Там вводятся откровенные "спецтройки" при органах юстиции, которые будут рассматривать жалобы на адвокатов. В этих "тройках" предполагается наличие двух чиновников и одного адвоката, то есть заведомое меньшинство. Всех неугодных потихоньку "разровняют". Сейчас, когда пытались расправиться с Данияром Канафиным по делу Джакишева, мы его в обиду не дали, у нас были такие полномочия. А когда это будет передано на усмотрение органов юстиции, на этом наша адвокатура быстро-быстро закончится.

- Но у вас граждане могут выбирать для защиты своей позиции в суде не государственного защитника, а частного адвоката?

- Очень серьезно муссируется вопрос о создании так называемой государственной адвокатуры, что является нонсенсом, поскольку во всем мире принято, и Казахстан на межгосударственном уровне это подтверждает, что адвокаты - это в первую очередь люди независимые от государства. Если адвокат будет получать оплату из госбюджета, он станет чиновником, а как работают чиновники, мы хорошо знаем.

- Испытывают ли казахстанские адвокаты при ведении резонансных дел давление со стороны государства или так называемых олигархов?

- Буду отвечать достаточно взвешенно и осторожно. С одной стороны, по закону, существует уголовная ответственность за воспрепятствование адвокатской деятельности. Правда, за всю свою многолетнюю практику я не видел ни одного дела, которое прошло через суд или хотя бы было возбуждено на стадии предварительного расследования. Я сам достаточно часто ощущал давление. Не припомню, когда на меня давили стороны, участвующие в процессе, будь то процесс гражданский или уголовный, но нередко я подвергался непроцессуальному давлению со стороны органов следствия. Серьезное давление мы испытывали несколько лет назад, когда представляли сторону потерпевшего в деле, связанном с убийством и похищением Алтынбека Сарсенбаева, его охранника, и водителя Журавлева. Мы жили в Талды-Кургане.

За нами откровенно ездила служба наружного наблюдения, нас снимали на видео работники милиции, о чем мы высказывали свое несогласие судье, однако результатов никаких. Ну а как расценить попытку КНБ лишить моего коллегу Данияра Канафина статуса адвоката за то, что он критиковал казахстанское законодательство, ссылаясь на которое его не допустили к защите Джакишева? Начальник следственной группы написал письмо в коллегию и потребовал, чтобы Канафина исключили из коллегии за то, что он позволил себе критиковать наши законы, чем формировал негативный имидж государства и законодательства в лице общественности.

- Общество - причем не только в Алма-Ата или Астане - понимает ли нужность адвоката и принимает адвоката как действительно лицо, способное на деле помочь гражданину?

- Зачастую полезность института адвокатов понимается населением и лучшей его частью - чиновничеством, в основном бывшим и привлекаемым к уголовной ответственности, - только когда возникает конкретная проблема. Тогда как более демократически настроенных и продвинутых людей еще надо поискать. На сегодня по закону мы не можем никому отказать в приеме в коллегию, если к нам приходит человек с лицензией. А приходят и ушедшие на пенсию сотрудники силовых ведомств, приходят те, кого уволили может быть "по-хорошему", но подоплекой было коррупционное поведение и так далее. И мы сами не контролируем свой качественный состав. Поэтому когда многие люди говорят, что у нас адвокаты непрофессиональны, что они прохиндеи и участвуют в создании и реализации коррупционных отношений - это правда.

Беседовал Виталий Волков
Редактор: Михаил Бушуев