Ивонн Корнелиус (Yvonne Cornelius) - так зовут живущую в Кельне даму, скрывающуюся за именем Niobe. Ее музыка - это что-то особенное, точнее, это многолетнее ожидание особенного, фантастического, ни на кого не похожего. История проекта Niobe - многолетнее обещание новой жизни и новой музыки, отказывающаяся умирать надежда.

Феерическое начало

Эта, вообще говоря, грустная история началась в 2001 году, когда вышел дебютный альбом проекта Niobe "Radioersatz". Впрочем, рассказ можно было бы начать и раньше: в 2000 году на подвальном концерте я увидел выступление девушки, которая сидела на стуле, опустив голову. Микрофон был закопан в ее длинные волосы, она что-то нечленораздельно мычала. Ее сопровождали два парня с акустическими гитарами. Было удивительно, что в самый разгар эпохи электронной поп-музыки кто-то играет на гитаре и поет, притом так замогильно серьезно.

Два первых альбома проекта Niobe "Radioersatz" и "Tse Tse" были похожи друг на друга: записаны из рук вон плохо, глухо, сыро и кустарно. Но музыка была волшебной, прямо сюрреалистичной. Атмосфера постоянно менялась - от жесткой и формально-механической до сусально-мелодичной, в музыке все время что-то копошилось, позвякивало и прорастало. Певица пела на разные голоса. Несмотря на присутствие этих голосов и постоянное возвращение мелодий, ранний альбом Niobe не производил впечатления сборника песен - скорее уж поросшего тропической зеленью склада заготовок и полуфабрикатов завода по производству латиноамериканской музыки и джаза 50 годов.

Альбом "Tse Tse" казался крайне экзотической радио-оперой, тем более, что голос Ивонн появлялся внутри аудио-пейзажей, как голос из радиоприемника. В радио-оперу был встроен постоянно что-то поющий и бормочущий радиоприемник. Атмосфера ретро-джаза была намечена пунктиром, никакие джазовые ансамбли не играли, настроение момента задавалось буквально парой звуков. Конечно, Niobe называли андеграундной Бьорк, но так говорили о каждой новой певице и продюсерше. Было ясно, что музыка Niobe куда радикальнее и интереснее, чем у Бьорк.

Ивонн Корнелиус училась пению во франкфуртской консерватории. Правда, не доучилась, решив, что петь, как Мария Калласс, она не сможет, да и жить жизнью оперной певицы у нее нет никакого желания. Сначала голос у нее был высокий, но потом, как Ивонн сама рассказывает, она испортила его "яблочным сидром и неразумным образом жизни". Ее голос стал более низким и хриплым.

Продюсированная нормальность

После первых двух альбомов, ставших одной из сенсаций немецкой независимой музыки начала 2000-х, встал вопрос: что же будет дальше? Ивонн попала в хорошую студию, ее альбомы стали продюсировать ребята из электронного дуэта Mouse on Mars, она в свою очередь стала петь на треках Mouse on Mars. Но каждый раз это было "не то".

Новый альбом Niobe называется "Blackbird's Echo". Он записан в Нью-Йорке, записан прекрасно - ясно, звонко и громко. Ни о какой аудиосамодеятельности не может быть и речи. Все инструменты ясно слышны: синтезаторы, гитары, барабаны, бас... Все это вполне узнаваемое, и хочется с сожалением добавить - нормальное. Ивонн поет вполне консервативные песни, у них странные, не вполне мелодичные мелодии. Это странные песни, но это все-таки песни, в мире очень много таких.

В студии собрались известные музыканты, руководил процессом известный нью-йоркский продюсер DJ Olive. Можно без преувеличения сказать, что нью-йоркцы расстарались, они сделали все, как можно лучше, но вот большой вопрос: что именно они сделали? И надо ли было это делать именно так, то есть сдвигать Niobe в сторону стандартного американского сонграйтерства в фолк-духе? Чтобы мы теперь соображали, остался ли в ее голосе ее старый шарм, остались какие-то следы ее старого безумия и своеволия? И умилялись, глядя на то, что и такую особу, как Ивонн Корнелиус, удалось смирить, дисциплинировать и заставить писать человеческие песни?

А вдруг?

Для этих неприятных предположений есть, к сожалению, все основания. Старый саунд Niobe вполне возможен, он на новом альбоме всплывает целых два раза: первый раз в короткой интерлюдии в середине альбома (это маленькое пятнышко, не больше того) и второй раз - в последней песне. Она отдаленно напоминает ту Niobe, которой почему-то больше нет...

Что делать дальше? Ждать следующего альбома? А потом следующего? Ждать возвращения трепетной радио-оперы, аудиокомикса? Честно говоря, я не думаю, что это чудо вернется, но подозреваю, что каждый новый альбом Niobe все равно буду брать в руки с надеждой: а вдруг?

Автор: Андрей Горохов
Редактор: Дарья Брянцева