Признаюсь, компакт-диск берлинского гитариста Гидо Мёбиуса (Guido Möbius) я брал в руки не без некоторого внутреннего содрогания, ожидая "опять эмбиент" (тут на ум должен приходить шедевр соцреализма "Опять двойка").

Неожиданным образом диск начался бойким шизофреническим пением, потом подключились странные звуки, то ли синтезаторов, то ли гитар, они и тягучие, и ударные одновременно, и все вместе пошло бодро покачиваться и подергиваться. Певец же перешел вообще на свист.

Певца зовут Андреас Гоголь (Andreas Gogol), он тоже живет в Берлине, играет на гитаре и знаменит, главным образом, своими фото- и кино-работами. На диске Гидо Мёбиуса он попел. Гидо записал несколько даже не треков, а просто инструментальных заготовок, саунд-болванок, Андреас их слушал и импровизировал в микрофон разные звуки. Ни о чем особенном он при этом не думал. Попел и все.

Гидо спетые Андреасом пассажи порезал на компьютере, после чего некоторые наложил на свою музыку, для других придумал новые треки. Иными словами, безумное пение сильно повлияло на звук и структуру музыки, Гидо от него оттолкнулся.

Песни без слов

Почему было не сочинить настоящие песни? Внедрение голоса уже означало для Гидо Мёбиуса большой шаг в сторону от той инструментальной музыки, которой он занимался, голос - это новый, очень энергичный, притягивающий к себе внимание слой эмоциональности и выразительности. Еще один слой - содержание текста - Гидо решил, что не потянет. Кроме того, звучащий осмысленный текст невозможно резать на кусочки и переставлять их местами, осмысленный текст сильно сковывает свободу музыканта.

Тут есть одно парадоксальное обстоятельство. Слушатель воспринимает музыку с голосом, то есть песню, как более личную, более близкую своей душе, чем просто инструментальный трек. Душе Гидо Мёбиуса, однако, куда ближе инструментальная музыка, которой он более десяти лет занимался, пение означало разрыв с доверительностью и самопогруженностью. Пение - выход на свет к людям, утрата личного. Потому и альбом называется "Gebirge" ("Горы"): нечто большое, всем видное и совсем нее похожее на фотографии из детского фотоальбома.

Песни Гидо Мёбиуса кривы и истеричны. Каждая не похожа на остальные, органчик в голове музжурналиста начинает крутиться в сторону разговора о полистилистичности: да, тут идет явное заигрывание с разными стилями, но каждый раз оказывается, что музыка не вписывается ни в фанк, ни в соул, ни в диско, она ехидно обманывает ожидания слушателя, которые сама же и провоцирует. И, наверное, тут можно было бы говорить о пост-полистилистичности, потому что все треки выдают свое родство... стоп! Глаз-алмаз замечает, в каждом треке есть что-то от фанка, гитара то тренькает, то лязгает, как фанк-гитара, это танцевальный альбом! И полистилистика тут не причем, полистилистика - лишь маскировка, алиби для протаскивания фанк-грува.

Фанк

И это открытие катапультирует нас совсем в другую область (кстати, что за лейбл выпустил альбом? Берлинский Karaoke Kalk? А, тогда тем более все понятно, Karaoke Kalk - производитель стильного околотанцевального попа).

Надо не об эмбиенте думать, не об изысках импровизаторов, не о кривоватости и причудливости как стратегии свободомыслящего ума и вкуса, а о танцевальности. Не о Кептн Бифхарте, грубо говоря, а о Майкле Джексоне. Совсем другая система отсчета.

Я позвонил в Берлин Гидо Мёбиусу и спросил его в ужасе, почему я слышу в его альбоме фанк?! Он засмеялся и сказал, что все ОК, не стоит за него переживать. Фанк - это его корни, он и играл фанк до того, как в 90-х взялся за гранж и пост-рок, а потом за дроун (гуделки). Тогда играть фанк, вообще любить фанк, было стыдно, а сегодня уже можно перестать этого стесняться.

При этом под фанком Гидо имел в виду не фанк 70-х, не Джеймса Брауна, а синти-поп-фанк середины 80-х с плоским и противным (казавшимся омерзительным все последние двадцать лет) позвякиванием гитары в духе группы Heaven 17.

Но тогда получается, что Гидо Мёбиус вписан в тренд возрождения 80-х, но под не совсем привычным углом, ведь набившее оскомину ретро 80-х - это электропанк, электроклэш. А тут - синти-фанк? Даже и слова-то такого еще нет. И хорошо, что нет. Напрасно я его произнес.

Автор: Андрей Горохов
Редактор: Дарья Брянцева