Андрей Барабанов вышел из колонии Nr 6 Рязанской области в пятницу, 25 декабря, под аплодисменты. Встречать его приехали около 20 человек, среди которых были родственники и другие осужденные по "Болотному делу", недавно вышедшие на свободу: Алексей Полихович (освободился из той же колонии по УДО 30 октября), Денис Луцкевич (вышел из колонии в Тульской области 8 декабря), Владимир Акименков (вышел по амнистии в 2013 году) и Александра Духанина (отбывает условный срок).

Было с кем пообщаться

Андрей успел познакомиться лично только с Полиховичем - они жили в соседних бараках. С остальными виделись на судах и общались по телефону. Тем не менее, осужденные по "Болотному делу" сразу стали разговаривать так, как будто знакомы уже много лет. "Марголин там один без нас остался, надо его поддержать", - сказал Андрей. (Осужденный по "Болотному делу" Александр Марголин приговорен к 3,5 годам общего режима и отбывает срок в той же колонии, что Барабанов и Полихович. - Ред.) - Сейчас еще всех 159-ников выпустили, ему теперь вообще разговаривать не с кем".

По 159-й статье в колониях общего режима сидят люди, получившие срок за мошенничество, объясняет Андрей: "Интересные люди с широким кругозором, с ними есть, о чем поговорить. Причем часто они ни в чем не виноваты - сидят по заказным экономическим делам". Вообще, по мнению Андрея, в России слишком много осужденных, тюрьмы и зоны можно было бы разгрузить минимум в два раза: "Несколько сотен тысяч по 228 статье - наркотики. Куда столько? В основном это обычные потребители, они должны быть на свободе или в каком-нибудь реабилитационном центре. Да, они портили себе здоровье, но никому не принесли вреда".

Задержание и обвинение

Андрей Барабанов был задержан в рамках дела о беспорядках 6 мая на Болотной площади одним из первых, ему тогда было 22 года. Задерживали, по словам Андрея, "жестко": "Это была настоящая спецоперация. Вырубили свет на всем этаже, мама вышла из квартиры посмотреть, что случилось, в квартиру ворвались люди в касках - человек 10, еще несколько дежурили внизу у подъезда. Повалили на пол, надели наручники. Видимо, считали меня очень опасным". Во время допроса в отделении МВД Андрея пытались вынудить дать показания на других подозреваемых. Андрей никого не выдал, но не считает это особенным героизмом: "Я вообще в тот момент ничего не говорил. Просто не понимаю, о чем можно разговаривать с людьми, которые тебя бьют".

Барабанов был признан виновным сразу по двум статьям УК: 212 - "массовые беспорядки" и 318 - "применение насилия по отношению к представителям власти". Частично Андрей признал свою вину - действительно, во время разгона митинга на Болотной бил сотрудника полиции ногой по бронежилету. Но вот с формулировкой обвинения категорически не согласен: "Меня наказали два раза за одно и то же: ведь "массовые беспорядки" уже содержат в себе такой пункт как применение насилия к полиции". Из-за этого молодой человек не смог выйти по амнистии: "Там это было прописано отдельным пунктом - не выпускать тех, у кого больше одной статьи. Хотя это против всех правил".

Жизнь в колонии

Из трех лет и семи месяцев заключения Андрей провел почти два года в СИЗО и полтора - в колонии. Там ему понравилось больше: "Можно передвигаться по зоне, можно отчасти самому определять свою жизнь. Главное - в 9 утра и в 9 вечера быть на проверке, остальное решаешь сам".

Первые месяцы Андрей он работал, надеясь получить поощрения, чтобы выйти досрочно: "Я теперь официально швея третьего разряда. Шил робы, вольную спецодежду, воротнички для военных, мешочки. В принципе, я работу свою выполнял, у меня поощрения были. Но УДО все равно не дали - написали, что для исправления мне нужно отсидеть полный срок".

Тогда Андрей бросил швейное дело и стал заниматься саморазвитием: "Много читал, занимался спортом, играл в шахматы, общался с самыми разными людьми". По словам Барабанова, в колонии главное не потерять себя: "Не упасть духом, не дать окружающему взять над тобой верх. Ты находишь в себе стимулы жить, несмотря ни на что. Есть люди, которые и дольше там находятся и все равно остаются людьми". Он приводит в пример декабристов: "Я про них недавно статью читал, они ведь были даже моложе нас. И им, конечно, больше досталось".

Последний день в колонии Андрей раздавал личные вещи: "Даже не верилось, что все это больше не понадобится: два набора роб, ботинки, кучу полотенец, простыни, футболки. Я кое-что и сам получил когда-то от тех, кто освобождался. Вещи переходят из поколения в поколение - не с собой же брать".

Личная жизнь

Домой Андрея везут друзья на своей машине, играет песня Боба Марли "I shot the sherif". ("Я застрелил шерифа"). Он с удивлением смотрит в окно: "Я эти три года дорогу видел только из автозака, в маленькое окошечко". До задержания у Барабанова была девушка, гражданская жена. Сейчас они расстались, среди встречающих Андрея ее не было: "Я могу понять, Катя пережила вместе со мной задержание, на Петровку нас везли вместе. Она ходила на все суды, на свидания в СИЗО, и я до сих пор очень благодарен ей за поддержку". Но спустя два года Катя решила жить своей жизнью. "Наверное, потому, что я был за решеткой, мы совсем не могли нормально общаться. Это ее выбор, я тут не мог ничего решать", - говорит Андрей.

Дома в Алтуфьево Андрея встречает собака - она его узнала не сразу. Родственники приготовили отдельный вегетарианский стол - Андрей не ест мяса, и в колонии это было настоящей проблемой. Друзья рассказывают Андрею, что он пропустил за эти годы. Началась и закончилась мода на укороченные штаны. Построено несколько новых станций метро. Москвичи больше не ловят машину на улице, все вызывают такси через приложение. Мода на селфи: "Смотришь в телефон и вот так нажимаешь на кнопку, чтобы твое лицо было в кадре. Ребята, он не умеет!" Андрей удивляется: "Вы все с ума посходили, что ли?"

Стало почти невозможно ходить на антифашистские концерты, их сразу разгоняют, продолжают друзья. Крупных акций протеста, как тогда на Болотной, больше нет - максимум 5-7 тысяч соберется где-нибудь в Марьино. Да и в таких мероприятиях теперь участвовать небезопасно, после нескольких задержаний могут дать реальный срок. Политическому активисту Ильдару Дадину дали три года. Блогеру Вадиму Тюменцеву грозит четыре за видеоролик в интернете.

Андрей внимательно слушает. Он вышел на свободу.

Смотрите также: