DW-WORLD.DE: Андрей Андреевич, как вы оцениваете последние события, происходящие на властном Олимпе в Кремле?

Пионтковский: У нас происходит передача власти. Есть внешняя сторона, описанная в Конституции: как будто все демократично – есть выборы президента, парламента. Но я долгое время прожил в Советском Союзе, там тоже была очень демократичная Конституция. Если же вы почитаете кремлевскую прессу, то все говорят о совсем другом – о процессах, которые идут внутри кремлевской администрации, под ковром власти, о назначении наследника.

Сам термин "наследник" делает посмешище из Конституции, выборов президента. Поэтому то, что происходит, - довольно критический момент для сложившейся у нас системы корпоративного капитализма, абсолютно коррумпированной системы власти, где власть и собственность одно и то же. 10-15 человек, которые составляют сегодняшнее "политбюро" России – и в этом громадное отличие от советской системы – они не только правят Россией, но и владеют ей.

- Но формально процедуры соблюдаются. Скорее всего, не будет третьего срока Владимира Путина…

- Очень характерна оговорка "скорее всего", поэтому никто ничего не знает. Ситуацию третьего срока до конца исключить невозможно. И я ее не исключаю. Хотя я согласен, что Путин действительно хочет уйти, насколько я его понимаю. Не из-за глубочайшего уважения к российской Конституции – у него скорее ментальность бизнесмена, чем правителя. Он, поверьте, сейчас далеко не бедный человек. И у него есть такой друг Абрамович, и я думаю, Путин ему искренне завидует. Ведь если сравнить образ жизни Абрамовича и образ жизни Путина, то у Абрамовича он более привлекателен.

В России сложилась система, где власть и собственность - одно и то же, в этой системе передача власти от одного правителя к другому очень сложна. Потому что правитель может уйти и с собственностью, и с безопасностью, но он связан массой отношений со своим окружением, которые являются как бы его партнерами по бизнесу. И с его уходом они очень многое теряют – власть, собственность, а, может быть, и свободу. Поэтому я вижу ситуацию, в которой Путин хочет уйти, но его ближайшее окружение, прежде всего Сечин, Виктор Иванов, этот вариант категорически не устраивает.

И вся эта драма борьбы под ковром последние два года часто прорывалась наружу. Помните скандал с увольнением, а потом возвращением Устинова? Это драма между действительным желанием Путина уйти и нежеланием такого сценария у его ближайшего окружения. Причем проблема обостряется тем, что так называемые официальные наследники – Медведев и Иванов, которые Путина, скорее всего, устроили бы, людей из окружения не устраивают категорически.

- А их бы кто устроил?

- Их устроил бы Путин. Но, похоже, что где-то в феврале 2007 года Путину удалось найти некое соглашение, и они, скрепя сердце, соглашаются с его уходом, но условием ставят назначение своего человека, который им близок. Таким, например, является Нарышкин, есть еще целый ряд людей из того же круга. Потому не исключен вариант, что Путин их успокаивает – ведь Конституция так составлена, что вполне позволяет ему вернуться через несколько месяцев.

- Но вы же говорите, что Путин не хочет оставаться президентом…

- В этой игре все друг друга обманывают. Эти люди будут сопротивляться до конца. Например, серия политических убийств - Политковская, Литвиненко. Большинство экспертов, и я в том числе, считают это проявлением борьбы в путинском окружении. Целью их было поссорить Путина с Западом окончательно, чтобы у него не осталось сценария Абрамовича. Поэтому ничего еще не ясно.

Но с другой стороны, мы слишком долго это все обсуждаем. Ведь концептуально для страны ничего не изменится – останется Путин или, в конце концов, будет назначен какой-то преемник. Вот эта модель капитализма, где правят 10-15 выходцев из спецслужб, не изменится, и она неизбежно ведет к авторитарному режиму и ограничению свободы слова, независимой прессы. В этом абсолютно коррумпированном государстве независимая пресса не может существовать, потому что она им угрожает.

- В этой связи чем вы объясняете такое пристальное внимание к вам как к журналисту. Против вас из-за ваших книг ведется судебный процесс…

- Я бы не преувеличивал значение своей персоны. Год назад был принят закон об экстремизме. Начали его применять. Раз висит ружье на сцене, то, как еще Чехов говорил, оно должно выстрелить. Когда этот закон принимали, многие эксперты говорили, что его принимают не для борьбы с Басаевым и ему подобными – для этого достаточно статей в уголовном кодексе. Это новый инструмент борьбы с любой формой политической оппозиции. И я вам скажу, что я просто первым вышел на эту финишную прямую, но в отношении, например, Шендеровича и Латыниной ведется такое же расследование. Это полная копия сталинской статьи уголовного кодекса 58Б о контрреволюционной агитации. А в брежневское время была статья об антисоветской агитации.

- А вы не думаете, что этим "ружьем" власть "стреляет" сама в себя?

- В глазах, скажем, мирового общественного мнения – да, конечно. Но обратите внимание, как эта "стреляющая" в себя власть ведет себя достаточно осторожно, сокращая пространство свободы шаг за шагом. Она каждый раз наблюдает, как общество реагирует, проглатывает или нет. Началось с НТВ. И что? На улицу - протестовать против его закрытия - вышло максимум 1000 человек. Вот если бы вышло 40 тысяч, как даже в Венесуэле, где Чавес, установивший диктатуру, закрыл последний свободный телевизионный канал...

Арестовали Ходорковского – опять посмотрели реакцию. Пошли дальше, и так шаг за шагом. Когда власть сталкивается с неким сопротивлением – она отступает. Очень показательный случай был, когда арестовали водителя Щербинского, тогда все водители были против – выпустили. В Мурманске арестовали правозащитницу – был большой скандал - вынуждены были выпустить. Они проверяют.

Почему я считаю, что мой процесс настолько важен? Потому что он прецедентен, на нем будет проверено – если журналистское, политологическое сообщество проглатывает факт признания книг Пионтковского экстремистскими, значит можно идти дальше.

Андрей Пионтковский - публицист, политолог, директор Центра стратегических исследований.

Беседовал Сергей Морозов