В День независимости в Беларуси было арестовано более 300 человек. Людей задерживали с применением грубой силы и спецсредств, отмечают правозащитники. Они требуют, чтобы власти незамедлительно провели служебное расследование по всем фактам милицейского произвола. Однако ни в МВД, ни в КГБ пока никак не комментируют действия своих подчиненных. Зато свидетельствуют очевидцы.

Полуторагодовалый арестант

Ян и Владимир Чайчиц были задержаны на центральной площади небольшого белорусского городка Смолевичи, что в Минской области. Внук и дед вышли в воскресный вечер на прогулку, а оказались в милицейском участке. "Мы пришли на площадь около семи вечера, людей здесь практически не было. Зато было много милиционеров", - вспоминает 48-летний Владимир Чайчиц.

К деду с внуком тут же подошел страж порядка и довольно грубо потребовал, чтобы они ушли. "А разве это запрещено законом?", - поинтересовался Владимир Чайчиц и несколько раз хлопнул в ладоши.

Эти три хлопка прозвучали как команда "фас!" - дед только успел прижать к груди внука, как их поволокли в ближайшее отделение милиции. "Ян был ужасно напуган, в участке он плакал, а потом от перенесенного стресса уснул прямо за столом, где сотрудник РУВД составлял на нас протокол", - рассказывает Владимир Чайчиц.

Полуторагодовалого спящего Яна милиционеры, в конце концов, отдали матери, которая, узнав от случайных свидетелей, что ее близкие задержаны, тут же прибежала в РУВД. Был составлен протокол задержания и Владимира Чайчица заставляли его подписать. Когда мужчина попытался написать свою версию произошедшего на площади, к нему тут же подскочил кто-то из начальников РУВД и вырвал протокол. Подчиненным был дан приказ написать, что обвиняемый отказался подписывать документ. На замечание задержанного, что даже приговоренный к смерти имеет право на последнее слово, майор милиции изрек: "А мне нас…ть на ваши права".

Судить Владимира Чайчица будут 7 июля. Обвиняемый пока не решил, станет ли он обжаловать действия милиции. По его словам, если суд окажется объективным, он готов и дальше отстаивать свои права и права пострадавшего внука. "Если же там все будет происходить как в участке, то нет смысла строчить жалобы, все равно правды не добьешься", - говорит Владимир Чайчиц.

Аплодисменты в РУВД

После событий 19 декабря фамилия Лобовых известна не только белорусским журналистам. Эдуард Лобов, один из активистов оппозиционного "Молодого фронта", за свои политические взгляды был приговорен к четырем годам лишения свободы. Шефство над белорусским политзаключенным взял немецкий парламентарий Флориан Тонцер.

В минувшее воскресенье в милицейские сводки происшествий по Минску попала вся семья Лобовых. "Мы с мужем шли к Красному костелу на вечернюю молитву за политзаключенных", - поясняет Марина Лобова. Она говорит, что знала об акции "молчаливых", и, увидев, что на привокзальной площади полно автозаков и бойцов ОМОНа, решила обойти ее стороной.

В тот момент представители силовых структур орудовали уже на всех прилегающих к железнодорожному вокзалу улицах. "Я вдруг увидела, что бритоголовые в штатском тянут в автозак моего младшего сына и его друга. Тут же кинулась с криками, что это несовершеннолетние и их не имеют права задерживать", - волнуясь, рассказывает Марина. И говорит, что в ответ получила сильный удар по голове. Женщину схватили и вслед за сыном закинули в автозак. Мужу Юрию, который бросился на помощь, прыснули в лицо слезоточивым газом.

Задержанных доставили в отделение милиции Московского района и усадили в актовом зале. Марина Лобова говорит, что там было не менее 50 человек. Кто-то попал туда случайно, но в основном это были участники акции. "Молодежь не выглядела напуганной. Более того, в 23.00, когда над городом гремел праздничный фейерверк, прямо в отделении мы устроили овацию. Напуганными в тот момент выглядели следователи, что составляли на нас протоколы".

Далее была стандартная процедура - снятие отпечатков пальцев, фото в анфас и профиль. Когда вернулась в актовый зал, среди арестованных увидела и мужа: "Его задержали прямо в РУВД, куда он пришел требовать ответа, за что нас арестовали". Сына и мужа Марины отпустили из отделения уже после часа ночи. Женщина провела ночь на нарах - в Центре изоляции правонарушителей на улице Окрестина.

На следующий день был суд-конвейер. Вместе с Мариной Лобовой судили еще 14 мужчин. Все протоколы были написаны практически одинаково: размахивали руками, нецензурно выражались, на замечание сотрудников милиции не реагировали. Судья задавал стандартный вопрос, согласны ли задержанные с обвинением, и приговаривал всех к 10-15 суткам ареста, рассказывает женщина.

Марина Лобова говорит, что ей, наверное, повезло - отделалась штрафом в 20 базовых величин (100 евро). Впереди, правда, у семьи Лобовых еще суд над мужем Юрием (его обвинили в неподчинении сотрудникам милиции, повестку обещали доставить на дом) и комиссия по делам несовершеннолетних для сына Владислава. Он в этом году окончил школу, и теперь Марина опасается, что ему просто не дадут поступить в вуз.

Знать не положено

Минчанка Екатерина о задержании мужа узнала благодаря телефонному звонку. "В 19.20 мне на мобильный позвонили, определился номер мужа, но сам Андрей молчал. Зато я слышала какие-то возгласы, шум и сильный женский крик: "Не трогайте их!". Потом связь оборвалась", - вспоминает воскресные события Екатерина. Через какое-то время Андрей смог перезвонить жене и сообщил, что его в автозаке везут в отделение милиции Московского района. А около трех часов ночи пришло SMS-сообщение: "У нас забирают вещи и оформляют протоколы".

"За что его задержали? Кто? За что осудили? На эти вопросы и в суде, и в отделении милиции мне отвечать отказывались", - возмущается Екатерина. Лишь в интернете женщина нашла кадры, запечатлевшие, как ее мужа молодчики в штатском волокут по асфальту.

Екатерина говорит, что неизвестность - хуже пытки. И вспоминает, как практически весь день 4 июля ездила по районным судам Минска в попытках узнать что-нибудь о муже. И лишь ближе к вечеру родственники других задержанных ей сообщили, что его фамилию видели в списке осужденных в Ленинском суде. Андрею дали 14 суток. Как он? В каком состоянии? Не пострадал ли при задержании? На эти вопросы у Екатерины ответа нет. Передавать записки и писать письма в изолятор на Окрестина запрещено. Не взяли у женщины и передачу с теплыми вещами и спальным мешком. "Можно только воду и предметы личной гигиены", - делится новым для нее опытом Екатерина.

Женщина хотела написать жалобу на сотрудников милиции, но в суде Ленинского района ей отказались сообщить номер протокола и фамилию судьи. "Заместитель председателя суда мне заявила, что я не являюсь участником судебного процесса, потому не имею права получить эти сведения", - говорит Екатерина. Она добавляет, что зампредседателя даже не обратила внимания на ее объяснения - Екатерина не смогла присутствовать на суде, потому что правоохранительные органы не предоставили ей информацию о задержанных 3 июля.

Автор: Полина Птицына
Редактор: Наталья Позднякова