Гость программы "Немцова.Интервью" - российский журналист Аркадий Бабченко, военный корреспондент, которого называют одним из основоположников современной военной прозы в России. В декабре 2016 года он написал в "Фейсбуке", что не испывает сочувствия к погибшим в катастрофе летевшего в Сирию самолета Ту-154. В результате начавшейся после этого травли Бабченко уехал в Прагу, где и встретился с Жанной Немцовой.

Жанна Немцова: После нескольких месяцев давления в России вы решили уехать в Прагу. Это эмиграция или вы только временно тут собираетесь находиться?

Аркадий Бабченко: Я надеюсь, что временно. Давление, правда, длилось не несколько месяцев и, конечно, было связано не с постом. Он - лишь один из эпизодов. Откровенно оппозиционно-активистской деятельностью я начал заниматься в 2011-2012 году, до этого я занимался только военной журналистикой. И, собственно, с тех пор давление ни на секунду не прекращалось. И уголовные дела были, и какие-то амбалы в подъезде, и угрозы постоянные...

Это был проходной пост, написанный за 20 минут. Но почему-то он вызвал такую реакцию. А потом у меня просто появилась информация, что как раз в данный момент где-то в кабинетах ФСБ решают, что со мной делать. Либо сажать меня уже окончательно, либо махнуть рукой, и пускай этот малахольный журналист пишет, что хочет. Я не стал дожидаться, что они решат, и поехал сюда, в Прагу. Так что я посижу здесь пока, пивка попью, а вы, ребята, там решайте. Решите заводить дело - отлично. Я уже здесь. Решите не заводить дело - окей, я вернусь и продолжу все эти игрища.

- Какой у вас статус в Чехии на данный момент?

- Никакого, я просто как турист здесь, по визе.

- Чем занимаетесь?

- Пиво пью. Я же говорю, это не эмиграция. Это просто чтобы пересидеть, побыть здесь. Меня добрые люди пустили переночевать на коврике, вот пока и ночую.

- Вы сказали, что давление, с которым вы столкнулись, длилось дольше, чем несколько месяцев. Вы понимаете механизм этого давления?

- Это официальная репрессивная машина. Из нескольких источников меня предупредили, что травля начнется по всем фронтам. И сказали, что будут травить меня и Божену Рынску. Вышло ровно так. В выходные нас начали бить из всех калибров… Первый канал, "Лайфньюз", сенатор Клинцевич, депутат Милонов, "Московский комсомолец", "Комсомольская правда"... Депутаты вносят закон, лишить гражданства, петиции, бла-бла-бла. Это, повторюсь, уже не первая травля, но она была действительно самая мощная, самая скоординированная.

Для чего все это делается? У нас есть некие группировки, дорвавшиеся до неких кресел, постоянно между собой враждующие. Свои должности они используют главным образом для одного - чтобы зарабатывать бабло, кошмарить людей, "отжимать" у них бизнес. Но при этом им нужно создавать видимость какой-то работы. Ты же должен оставаться на своей должности, получать новые звания, доклады какие-то делать, да? Что, они будут бороться с экстремистами, террористами, исламистами где-нибудь, я не знаю, в Чечне? Да они найдут какого-то блогера, посадят его, получат новые звания, и все отлично.

- Почему из страны выдавливают таких людей, как вы: журналистов, общественных деятелей, политиков некоторых? У нас сейчас открыты границы, есть интернет и, в общем-то, за рубежом ты можешь оказывать то же самое влияние, что и находясь внутри страны.

- Ну да, отсюда ты можешь оказывать то же самое влияние, что и внутри страны. То есть нулевое. Потому что внутри страны, давайте говорить откровенно, никакие публицисты или оппозиционные деятели влияния сейчас не оказывают. Влияние сейчас оказывает один-единственный инструмент - это "зомбоящик". И у кого есть джойстик от него, у того и страна. Дайте мне пульт от "зомбоящика", и я вам из России через два месяца сделаю страну, которая будет любить Америку и молиться на "Гейропу". А так - ты исчез с их радаров, из их зоны ответственности, и пофиг, что с тобой там дальше происходит.

- Если в "Яндексе" забить "Бабченко", то сразу же выходит "Бабченко о Ту-154", то есть тот пост, который вы написали 25 декабря. Его многие прочитали. Вам не кажется, что сам тон вашего поста очень напоминает тон российской пропаганды, только наоборот?

- Знаете, что я вам скажу, друзья мои? Не вам, Жанна. Тем друзьям, которые меня упрекают. Этот пост был, в общем-то, еще абсолютно нейтральный. Но после того, что произошло... Ребята, я на ваших могилах буду плясать теперь с бутылкой виски в руке.

- Давайте я по-другому сформулирую вопрос. Ваш пост все же достаточно агрессивный, хотя сами вы человек очень спокойный, судя по тому, как мы сейчас разговариваем. И то, что вы написали, отталкивает часть людей, в том числе и тех, кто критически относится к Путину, к нашей системе и так далее.

- Ну и пожалуйста. Ради бога! Я же не политик, я же не набираю электорат. Мое дело писать. И потом, что значит агрессивный? Я человек, который сидит и просто пишет. Я никого не убиваю, не узурпирую власть, не сажаю людей в тюрьмы. И тут ко мне приходит толпа каких-то оголтелых личностей, начинается травля. Снимаются какие-то фильмы, "Еще 17 друзей хунты", мои друзья сидят по тюрьмам, моих знакомых убивают, мои друзья эмигрируют.

 - Хорошо, но вы говорите о том, что вас преследуют с 2011 года. Но ведь вы своими действиями в некотором смысле провоцируете это преследование.

- То есть женщина, которую изнасиловали, провоцирует насилие, что ли? Я ничего противоправного не делал. Ко мне пришли. И после этого вы удивляетесь, что у меня возникает агрессия? Да у меня такая агрессия скоро возникнет от такой жизни, что держите меня семеро. Это же ответная реакция.

- Да, но это та ответная реакция, которую хотят спровоцировать власти с помощью своей пропаганды. Ответ должен быть такой же агрессивный или он должен быть спокойный?

- Да какой угодно, это же от человека зависит. Хочешь - отвечай спокойно. Хочешь - не отвечай. Хочешь - истерикой зайдись. Мне все равно.

- Я понимаю, но вы говорите о том, что станете еще более агрессивным от такой жизни. Насколько такой ответ на действия власти эффективен?

- Что значит эффективен? Эффективный ответ на узурпацию власти - это народное восстание. Посты в "Фейсбуке" - агрессивные или дружелюбные - не являются эффективным ответом. Расследование про кроссовки Димона - это замечательно, но оно тоже не является эффективным ответом, потому что не меняет ситуацию.

Эффективный ответ - это то, что происходит в Украине. Украина до 2013 года - это были другие люди, другой менталитет. Там совершенно не было агрессии. Когда ты приезжаешь в другую страну, ты ее, безусловно, оцениваешь с точки зрения того места, где ты живешь. Когда я приехал в Украину, то действительно верил в каких-то бандеровцев, что там москалей ловят, что за русский язык в лицо можно получить в Киеве. Абсолютно этого нет. Добрейшая, толерантнейшая страна. Извините меня, за три года того, что там происходит, увидев сейчас у тебя георгиевскую ленточку на машине, тебя там прикопают просто-напросто в лесопосадке, да и все. Это адекватный ответ? Я не знаю. Но это эффективный ответ? Эффективный. На мой взгляд, это совершенно разные понятия.

- Вы участвовали в двух чеченских кампаниях, в первый раз по призыву, а затем по контракту. Почему вы решили участвовать в контртеррористической операции во второй раз?

- Это иррациональное решение. Я не решал, я не принимал его сознательно.

- Вы ездили на войну еще раз, уже в качестве военного корреспондента…

- Еще два.

- Военный корреспондент может сохранять объективность или всегда занимает какую-то сторону?

- Ты обязан стремиться к тому, чтобы сохранять максимальную объективность. Но, безусловно, та сторона, на которой ты оказался, наложит отпечаток на твое мировоззрение. При этом у тебя остается право выбирать сторону. И вот здесь нужно включать мозги на полную и думать, на какую сторону ты хочешь поехать.

- У меня есть к вам несколько гипотетических вопросов. Если бы можно было изменить прошлое, вы бы отказались от участия во второй чеченской кампании, понимая, что она приведет в том числе к тому, что у власти в Чечне будет стоять клан Кадырова?

- Я бы отказался от участия в первой чеченской кампании, потому что вторая моя чеченская кампания была продолжением первой.

- Если бы Чечня опять начала отделяться от России, стали бы вы воевать за территориальную целостность?

- Ни в коем случае, ни за что. Упаси боже. Оружие в руки я возьму только в крайнем случае, для защиты себя или своей семьи. Ни за какие имперские территориальные игрища я больше воевать не собираюсь.

- Если бы была возможность вернуться на несколько месяцев назад, стали бы вы публиковать пост о крушении Ту-154?

- Безусловно, да.

- Спасибо большое, Аркадий.

Полная версия интервью: