"Убийство" живущего в Киеве российского журналиста Аркадия Бабченко было инсценировано Службой безопасности Украины (СБУ) 29 мая 2018 года - а уже 30 мая Бабченко "воскрес" и дал пресс-конференцию в украинской столице. Спустя четыре месяца вступил в силу первый приговор. Обвиняемый - 50-летний киевский предприниматель Борис Герман, совладелец и коммерческий директор оружейного предприятия "Шмайсер", признанный судом виновным в заказе и подготовке теракта в отношении Бабченко. С этого приговора и начался разговор DW с российским журналистом.

Deutsche Welle: Бориса Германа осудили на четыре с половиной года тюрьмы  - он признал вину в организации теракта против тебя. Доволен ли ты приговором?

Аркадий Бабченко:  Ну, наверное, мне бы хотелось, чтобы он сидел пожизненно, потому что я не очень люблю людей, которые хотят меня убить. Хотя, вообще-то, этот приговор - не мое дело. Была сделка со следствием, суть сделки в том же и заключается, что ты сдаешь всех кого можешь сдавать, а тебе дают ниже низшего или вообще отпускают. Вот ему и дали ниже нижней планки. Значит, следствие посчитало это возможным. Меня этот приговор не очень трогает, и даже сам фигура Германа не очень трогает - у меня нет к нему ни ненависти, ни антагонизма. Для меня он совершенно проходная фигура, таких можно купить на сто рублей пучок в базарный день, к сожалению. Для меня важно, что он дал какую-то информацию, и она поможет в дальнейшем расследовании.

- Ты написал, что не знаком с материалами дела, потому что проходишь по делу как свидетель. Почему не как потерпевший?

- Здесь, я так понимаю, юридическая казуистика получилась, потому что я в дело вошел до самого преступления. Я не мог быть потерпевшим, пока меня не "убили". Вообще-то я хочу через суд признать себя потерпевшим, если сроки позволяют еще.

- Статус потерпевшего позволил бы тебе ознакомиться с материалами дела и более обоснованно выдвигать свои версии произошедшего…

- Вообще-то я даже рад, что не знаком с материалами дела. Потому что эта информация на меня никак не влияла, и я имел возможность делать свои собственные выводы. И если мы придем к одним и тем же выводам со следствием, то это будет здорово. Сами материалы дела мне не очень нужны - все равно я не смогу их разглашать под подпиской. К тому же все эти тонкости и нюансы меня не очень интересуют. Основная канва и так уже понятна.

- Эта канва состоит в том, что люди, связанные с бизнесменом Евгением Пригожиным (российский бизнесмен, известный также как "повар Путина".- Ред.) через некоего Вячеслава Пивоварника заказали твое убийство Борису Герману, который потом, в свою очередь, "заказал" тебя у военного волонтера Алексея Цимбалюка?

- Нет, не так. Изначально неверная предпосылка. Заказали не мое убийство, а совершение теракта путем убийства общественного деятеля. Причем заказали серию террористических актов.(…) В этом списке Бабченко или Ганапольский (журналист Матвей Ганапольский, по информации СБУ, также являлся одной из потенциальных жертв, убийство которых заказал Пивоварник. - Ред.) или кто там еще… Просто я стоял первый. Cвоими постами про Пригожина я начал им мозолить глаза, и здесь сошлись две цели: выполнить государственный заказ, распилив на этом бабла, и личная месть.

Но, повторюсь, цель преступления - не Аркадий Бабченко, а дестабилизация политической обстановки в Украине. Попытка захвата, раздела страны. Я думаю, задача Кремля в этой игре - в идеале продвинуть своего кандидата на пост президента Украины. Но не для того, чтобы с ним договариваться, а чтобы возбудить здесь волну противостояния и привести к состоянию гражданской войны. Тогда сама Европа попросит Россию ввести сюда войска для умиротворения очередной революции.

- Это все твои рассуждения, как публициста, эксперта в кознях Кремля. Но как они сопоставляются с реальными фактами, добытыми в результате расследования?

- Не знаю, поскольку не имею доступа к расследованию... Безусловно, это только мои логические выводы, но из тех фактов, которые есть: опубликованных разговоров Пивоварника с Германом, поездки Стельмашенко (один из фигурантов "дела Бабченко". - Ред.) в Ростов, закладок с оружием, с ПЗРК, финансирования партии "Разумная сила" - складывается вполне целостная картина.

- Если следить за судебными заседаниями, то нет. Например, адвокаты Тараса Стельмашенко утверждают, что никаких доказательств, связывающих их клиента с терроризмом, так и не нашли...

- Ну, у адвокатов работа такая - говорить то, что скостит срок их клиенту. Не ко мне вопрос, опять же - у меня доказательств нет.

- Хотел бы ты их видеть?

- Конечно. Генпрокурор Юрий Луценко не так давно обещал, что, после того, как истечет месячный срок приговора Герману, доказательства будут предъявлены. Более того, я хотел бы в открытом суде над Германом увидеть все эти доказательства. Я считаю, что СБУ тоже должно провести брифинг и предоставить доказательства, потому что вопросы есть. Но, на мой взгляд, не это самое важное. Да, здесь некая цепочка вскрыта: Герман пойман, Цимбалюк пришел сам, Пивоварника вычислили. Но это же не одна цепочка, их несколько.

- Цепочек действительно несколько. Несколько уголовных дел, в основном связанных с незаконным оборотом оружия, СБУ пытается "приклеить" к твоему делу - речь идет якобы о накоплении арсеналов для возможного госпереворота, организованного из России. Насколько, на твой взгляд, такое вообще реально?

- К сожалению, вполне реально. "Профессионализм" российских спецслужб уже известен - мы видим его и на примере этого дела, проваленного чуть более чем полностью, и на примере дела Скрипалей, где вообще цирк вышел. Проблема лишь в том, что у них есть вагон бабла и есть политическая воля. Этих двух факторов вполне достаточно, а добавьте еще и тот раздрай, который есть сейчас в украинском обществе. Ведь здесь по-прежнему много людей, которые смотрят в сторону России и ждут, когда придет Путин.

- Возможно ли в рамках уголовного процесса доказать злой умысел и след пресловутой "руки Кремля" в организации подобных преступлений на территории другой страны?

- Конечно, возможно. Это  вопрос профессионализма спецслужб, вопрос технического оснащения и вопрос того, в какой мере спецслужбам содействует общество. Если общество готово тебе помогать раскрывать преступления, то результат - процентов 90. Если общество говорит, что все менты - козлы, то процент раскрываемости будет 30.

- Где, на твой взгляд, проходит линия раздела для журналиста между сотрудничеством со спецслужбами своего государства и критическим отношением к деятельности властей?

- Это абсолютно разные вещи. Для предотвращения теракта не имеет никакого значения - ты журналист, сантехник или врач. Ты обязан помочь своим спецслужбам предотвратить убийство людей. А вот полоскать свои спецслужбы за нерадивость - это уже обязанность журналиста. Все спецслужбы должны быть подконтрольны обществу, и журналистика здесь действенный общественный инструмент.

- Ты жил в России во времена становления всех нынешних фсб-шных практик - под прикрытием борьбы с терроризмом и "внешним врагом". Не кажется ли тебе, что СБУ отчасти их повторяет?

- Так и в России до сих  пор разыгрывают эту карту. Разница лишь в том, что в России "внешний враг" выдуманный, а в Украине вполне реальный. Но вообще-то, комментировать действия украинских спецслужб, мне гражданину России не пристало.  Это задача украинского общества, а не какого-то понаехавшего москаля.

Смотрите также: