Старший научный сотрудник финского института международных отношений политолог Аркадий Мошес, к которому мы обратились за разъяснениями, в том, что визит российского премьера совпал с получением давно ожидавшегося согласия на открытие в Минске представительства ЕК, политической подоплеки не увидел:

Аркадий Мошес: Нет, никакой интриги я не вижу. Единственное, что я могу допустить, это то, что Александр Лукашенко пытается как-то воздействовать на позицию Москвы европейской картой. Но, я думаю, что это все пока достаточно слабо и вряд ли возымеет на Москву то воздействие, на которое, наверное, рассчитывает Лукашенко.

- О чем говорит тот факт, что во время своей многочасовой пресс-конференции президент России Владимир Путин ни разу не упомянул о Беларуси?

- Это логично. С одной стороны, нельзя говорить, что российско-белорусские отношения идеальны, потому что они таковыми не являются. С другой стороны, не стоит говорить и о том, что в этих отношениях существуют какие-то, с российской точки зрения, конфликтные моменты.

На самом деле между Москвой и Минском существует стратегическая неопределенность. Никто не понимает, что делать дальше. Тем временем, логика исторического процесса продолжает разводить Беларусь и Россию. В том же направлении действует и логика становления рыночных отношений России с ее бывшими собратьями по Советскому Союзу. Для официального Минска этот процесс крайне болезненный, но Москвой такое решение принято и пересматриваться больше не будет. Поэтому сегодняшнее заседание Союзного Совмина – это уже, скорее, дань прошлому, чем некая попытка запустить реально неработающий интеграционный механизм.

- На Ваш взгляд, насколько далеко может пойти белорусский президент в нормализации отношений с Европой как бы в отместку России за жесткий прагматичный курс?

- Я не думаю, что он может пойти очень далеко. Потому что здесь действуют системные противоречия. Да, в Европе есть точка зрения, согласно которой любые минимальные шаги со стороны Лукашенко должны приветствоваться, на них нужно отвечать. Тем не менее, я думаю, что доминирующее мнение на данный момент в Евросоюзе состоит в том, что прежде, чем далеко идущая нормализация между Беларусью и ЕС станет возможной, потребуется серьезная либерализация внутриполитического режима в Беларуси. Я не думаю, что Лукашенко готов пойти на серьезную либерализацию в стране, на усиление элементов демократии, потому что в таком случае в перспективе он вряд ли сможет чувствовать себя уверенным. Выходит, какую тактику ни выбери, это будет выглядеть, как попытка перепрыгнуть пропасть в два прыжка. То есть, ловушка, в которой оказался Лукашенко, вполне серьезная. Косметические улучшения в отношениях между Минском и Брюсселем не способны оказать на Москву серьезного влияния.

- Каким Вам видится геополитическое будущее Беларуси?

- Если говорить о долгосрочной перспективе, думаю, что Беларусь будет повторять украинский путь. Но для этого сначала понадобится серьезная внутриполитическая трансформация страны. Говорить о временных рамках, о том, когда это произойдет, я не берусь.

Мне кажется, тут есть варианты. Москва либо вновь вернется к той парадигме отношений с Европой, какой она была пять-шесть лет назад, т.е. когда мы говорили о европейском выборе России. В этом случае регион не будет испытываться на разрыв, в регионе не будут проводиться новые разделительные линии, и можно будет нормально говорить не о геополитических ориентациях, а о серьезном прагматическом взаимодействии всех заинтересованных сторон. Если же отношения между Россией и Европейским Союзом будут прогрессивно ухудшаться, то, думаю, линия раздела Европы пройдет по западным границам России, а не по западным границам Украины и Беларуси.