"Ничего не получается. Кажется, мы уже почти 17 лет в Афганистане. Но если посмотреть на все провинции там, то, при всем уважении, мы не дали нашим людям сделать то, что они должны были", - такими словами выразил свою неудовлетворенность положением дел в Афганистане избранный президент США Дональд Трамп в опубликованном на днях интервью двум европейским изданиям, в частности, немецкой газете Bild.

К кому может обратиться за помощью новая американская администрация, чтобы улучшить положение на Гиндукуше? Учитывая реверансы в сторону российского лидера Владимира Путина, это может быть руководство в Кремле, считают российские эксперты, опрошенные DW. В конце концов, в Москве не понаслышке знают, что такое - многолетняя военная операция в этой стране.

Короткая фаза сближения

Как известно, начало операции США и НАТО в Афганистане Россия фактически приветствовала, а в первые годы ее проведения Вашингтон и Москва даже достаточно активно сотрудничали на афганском направлении. Ухудшение отношений ближе к концу 2000-х привело к сокращению взаимодействия между Россией и странами Запада и на Гиндукуше. Традиционные темы для взаимной критики стали включать и Афганистан, - Вашингтон, например, с неодобрением высказывался о тайных переговорах российских дипломатов с талибами. В МИДе РФ факты таких переговоров отрицают.

Поворот афганской политики Москвы в сторону налаживанию диалога с талибами на самом деле обозначился еще в конце 2015 года, "когда спецпредставитель президента России по Афганистану Замир Кабулов заявил о наличии общих интересов с "Талибаном", замечает эксперт по региону Аркадий Дубнов. Связано это с тем, что в последнее время в Кремле произошла переоценка угроз, которые исходят от Афганистана.

Раньше руководство РФ считало, что нестабильность в Афганистане способна перекинуться на соседние государства Центральной Азии и тем самым создать угрозу для самой России. "Но сегодня в Москве признают, что "Талибан" в качестве национальной афганской политической силы, пусть и радикальной по своему характеру, не угрожает внешней экспансией в Среднюю Азию, которую Россия считает зоной своего влияния", - объясняет Дубнов.

С ним согласен и Алексей Малашенко, руководитель исследований в институте "Диалог цивилизаций", эксперт Московского Центра Карнеги: "Думать, что от Афганистана до России доберется какая-то нестабильность, я бы не стал. Угрозы нет, это однозначно". Поэтому в Москве решили, что с умеренной частью "Талибана" имеет смысл сотрудничать, "имея в виду их неизбежное включение в будущие структуры власти в Афганистане", констатирует Дубнов.

"Москва достаточно пассивна"

Вместе с тем Алексей Малашенко предостерегает от того, чтобы переоценивать активность России на афганском направлении. Комментируя встречу дипломатов из России, Китая и Пакистана, состоявшуюся в конце декабря в Москве, Малашенко назвал сделанное на ней заявление с призывом к талибам присоединиться к этим переговорам "дежурным".

Да, в Москве, по его убеждению, отдают отчет в том, что Афганистан - одна из наиболее проблемных стран в регионе. И Кремль не возражает, "если это ничего не стоит, заниматься посреднически-миротворческой деятельностью", но, как считает Малашенко, "существенных национальных интересов у России в Афганистане нет".

Россия по отношению к Афганистану ведет себя достаточно пассивно, полагает эксперт. По его словам, просто невозможно объективно "поспевать такой бедной стране, как Россия, на всех направлениях. За все приходится платить: за Евразийский экономический союз, за Крым, за Донбасс, за Абхазию, сейчас еще за Сирию". К тому же, с экономической точки зрения, ставки не велики, объем торговли всего в районе миллиарда долларов: "Наших инвестиций там кот наплакал", - признает Малашенко.

Игра на противоречиях

И все же стремление заполнить вакуум, появляющийся в результате ухода войск НАТО из Афганистана, есть, уверен Аркадий Дубнов, но это лишь частично объясняет активизацию Москвы на афганском направлении. Эксперт обращает внимание в этой связи на попытки Кремля сыграть на внутренних противоречиях в Афганистане, например, между различными экстремистскими группировками.

"Обнаружилось, что интересы талибов и террористов из "Исламского государства" (ИГ), в рядах которого воюют боевики-выходцы из стран Средней Азии, на севере Афганистана могут быть различными, и есть возможность углубить эти противоречия, оказывая различного рода поддержку талибам, в том числе, вооруженную", - указал Дубнов.

С другой стороны, налаживание диалога с талибами является элементом давления на правительство президента Афганистана Ашрафа Гани, который рассматривается Москвой как креатура Вашингтона, во всяком случае - уходящей администрации Обамы, уверен Дубнов.

В ожидании нового формата

Теперь в Москве ожидают новых акцентов в афганской политике Дональда Трампа, который вскоре займет кресло президента США. Кремль, в частности, интересует готовность Вашингтона вывести остающийся 9-тысячный контингент американских войск из Афганистана и отказаться от безусловной поддержки местного президента.

"Если новая администрация США откажется от безусловной ставки на Гани (а в Москве, исходя из собственного анализа, надеются на подобное развитие событий, а также на то, что администрация Трампа признает особые интересы России в Афганистане), то, возможно, Москва предложит Вашингтону новый формат совместных действий по афганскому урегулированию", - прогнозирует Дубнов.

Афганистан может стать темой российско-американских переговоров, если произойдет смена тактики ИГ в стране, добавляет Малашенко: "Если предположить, что ИГ будет цепляться за Афганистан, то он может стать зоной сотрудничества по борьбе против терроризма. Тем более что это самый хороший повод для взаимного уважения: удобная площадка для взаимодействия и для разговоров о нем".

Однако не стоит сбрасывать со счетов непредсказуемость самой ситуации в Афганистане. Как подчеркивает Аркадий Дубнов, стремление Москвы сделать талибов договороспособной стороной мирных переговоров "может быть дискредитировано событиями типа недавней серии кровавых терактов в Афганистане. Ответственность за ним, напомнил Дубнов, взял на себя "Талибан", "независимо от того, какое это крыло движения - радикальное, то есть сеть Хаккани, либо умеренное - в лице преемников муллы Омара".

Смотрите также: