Мощно и динамично вырываются завывания ветра из оркестровой ямы. Дирижер Кирилл Петренко выбрал для увертюры к первому акту "Валькирии" ("Die Walküre") сокращенную инструментовку с четырьмя контрабасами.

Затем нашим взглядам открывается гигантская дощатая конструкция, вызывающая ассоциации одновременно с башней Татлина и кулисой фильма"Аризонская мечта". Грандиозная работа сценографа Александра Денича (Aleksandar Denić), многократно работавшего не только с Франком Касторфом (Frank Castorf), но и, например, с Эмиром Кустурицей, создает собственный мир, мистический и будящий фантазию. В контексте концепции Касторфа эта конструкция должна быть одновременно буровой вышкой и фермой, где обитает Хундинг со своей женой. Феерические Йохан Бота (Johan Botha) и Аня Кампе (Anja Kampe) в ролях Зигмунда и Зиглинды провоцируют публику уже после первого акта к шквалам "браво".

Вагнер на нефтедобыче

О режиссуре этого и последующих двух актов можно рассказать набором "опорных слов". Вотан (Вольфганг Кох / Wolfgang Koch) – русский купчина с окладистой бородой и в поддевке. Заботливая дочь, валькирия Брунгильда (Кэтрин Фостер), не разрешает ему курить. Да и правда: кто же курит на нефтеперерабатывающей фабрике? Во втором акте Вотан читает газету "Правда".

Лишь тот, кто имел возможность побеседовать с режиссером, знает, что в первом акте действие разворачивалось в Баку до прихода советской власти, а во втором – после. Правда, в одной из проекций показывали календарь с азербайджанскими буквами, в другой – сцену из фильма Сергея Эйзенштейна "Броненосец Потемкин", а в третьей – передовицу газеты "Правда" с фотографией товарища Сталина в "позе Гитлера", с вытянутой вперед рукой. Но реконструировать из этого некую временную или историческую канву было сложно.

Впрочем, и режиссер Касторф особенно не следит за историческими совпадениями времени и пространства: в третьем акте его валькирии, как чеховские сестры, пьют чай из самовара, а потом и водку, наблюдая за тем, как нефтяную фабрику их отца Вотана штурмуют (недолго и безуспешно, но тем не менее) бойцы с черно-алым стягом анархистов (привет другу Вагнера - Бакунину). Для понимания спектакля не лишними являются знания русского языка, так как деревянный барак при фабрике "украшают" русскоязычные лозунги из серии "38 миллионов тонн нефти в новом году", "Ударным темпом полным ходом" или "Больше нефти и газа для любимой родины". В конце, под гипнотические звуки заклинания огня на сцене загорается гигантская газовая конфорка…

А где же Касторф?

Сегодня, после премьеры "Валькирии", можно сказать с определенностью: в новом байройтском "Кольце" есть феерический дирижер Кирилл Петренко, чьи авансом выданные лавры "вагнеровского дирижера столетия" уже не кажутся чрезмерными. Есть замечательный ансамбль певцов-актеров. Есть выдающаяся работа сценографа Александра Денича, который в этой постановке фактически заменяет режиссера, ибо именно ему удается создать собственный мир, резонирующий с музыкой. Но абсолютно отсутствует режиссер!

Вместо рассказа связной истории мы видим набор сценок. Свою полную беспомощность режиссер демонстрирует особенно в длинных разговорных сценах – например, Вотана с Брунгильдой. Им-то есть что сказать друг другу, а вот Касторфу – нет.

.