Весной 1919 года в Веймаре путем слияния местных Высшей школы изобразительных искусств и Школы прикладного искусства была создана Высшая школа строительства и художественного конструирования. Она получила название Баухауз.

Инициатор основания нового учебного заведения, бельгийский архитектор и художник Анри Ван де Велде, предложил на должность директора кандидатуру молодого и радикального берлинского архитектора-модерниста Вальтера Гропиуса. С этого момента начинается история Баухауза.

Стиль и учение

"Бау-хауз" – "строй-дом“ – слово-конструктор, сработанное столь же крепко и просто, как столы, стулья и здания архитекторов и дизайнеров школы Баухауз. Сама эта школа, вскоре перебравшаяся из Веймара в Дессау, а затем в Берлин, просуществовала лишь до 1933 года, когда ее последний бастион был ликвидирован национал-социалистами. Однако ни одно архитектурно-художественное направление не повлияло на жизнь современного человека столь сильно и явно, как выдвинутые здесь в начале двадцатых годов идеи об устройстве мира - не только внешнем, но и внутреннем.


Вальтер Гропиус, Марсель Бройер, Мис ван дер Рое и их сподвижники стряхнули пыль веков с накопленного Европой архитектурного и художественного опыта и создали учение о том, как должен выглядеть новый мир.

Баухауз вокруг нас

Их учение оказалось необыкновенно живучим: вы видите перед вашим окном дом с плоской крышей? Это Баухауз. Блочная многоэтажка, построенная из отдельных "кубиков“-блоков? Аскетичные стулья из алюминиевых трубок? Сборная мебель вроде той, что продается в шведском магазине "Икея“? Строгие геометрические формы интерьеров? Это все Баухауз. Основной девиз "Баухауз-дизайна“: "Чем меньше – тем лучше“. Вместо архитектурных излишеств и завитушек – строгие формы, идеальные пропорции, прочные материалы.

Архитектура и эзотерика

Столь же строго, надежно, просто и лаконично следовало, согласно Баухаузу, обустроить и "внутреннее хозяйство“ каждого индивидуума – в прежние, романтические времена именовавшееся "духовным миром“. Вокруг отцов-основателей Баухауза в начале двадцатых годов образовалась почти сектантски преданная им группа учеников.

Идеалом для "баухаузовцев“ были средневековые артели строителей соборов: зодчие, каменщики, мастера витражных дел и настенной росписи, в течение многих лет трудившиеся над реализацией одного проекта, делали все вместе – жили, работали, молились. Не случайно само слово "баухауз“ созвучно слову "баухютте“ - так в средневековье называли дом, в котором жили строители во время сооружения собора, длившегося десятилетиями, а то и веками. И, вслед за средневековыми зодчими, "баухаузовцы“ стремились к тому, что они сами называли "синтезом ремесла и искусства“.

"Эзотерический контекст“ Баухауза формировали не только архитекторы, но и художники, музыканты, скульпторы: среди них - Пауль Клее, Оскар Шлеммер, Василий Кандинский. Последний "экспортировал“ в Веймар и Дессау антропософские идеи Елены Блавацкой. В написанном Вальтером Гропиусом "манифесте Баухауза“ говорится: "Давайте создадим здание будущего, которое объединит в себе все: архитектуру, и пластику, и живопись. Созданное миллионами рук мастеров, оно вознесется к небу, подобно кристаллу, как символ новой, грядущей веры!“

"Не для народа"

Сказать, что в учении "Баухауза“ было много социализма и еще больше безнадежного идеализма, – значит, ничего не сказать. Многим из намерений "баухаузовцев“ так и суждено было остаться утопией. Например, идее создания прототипов дешевых и красивых вещей "для народа“:

"По большей части разработки из мастерских Баухауза оказывались очень дорогими, практически предметами роскоши, - признает директор фонда "Баухауз“ Филипп Освальд. Раскошеливаться любителям „лаконичных форм“ приходится и сегодня: так, настольная лампа по оригинальному проекту Гропиуса стоит в магазине при Веймарском музее Баухауза более трехсот евро, цветочная ваза – около ста.

Баухауз сегодня

Более практичной оказалась идея "баухаузовцев“ использовать при возведении строений бетон и металлоконструкции. Впрочем, "поэзия бетона“, какой мы ее знаем, например, по зданиям финского архитектора Альваро Аальто, очень быстро уступила место сухому функционализму.

Рассеянные национал-социалистами, "баухаузовцы“ экспортировали свои идеи по всему миру. Сегодня памятники Баухауза можно обнаружить в разных уголках планеты - от Чили до Израиля. От страстной проповеди "архитектуры будущего“ нам остались, прежде всего, принципы практичности и экономичности.

"Жива и еще одна идея Баухауза: идея соединения искусства и техники," - добавляет ректор университета Баухауза в Веймаре Герд Циммерман (Gerd Zimmermann).

Несмотря на историческое название, в Веймарском университете избегают любой "музейности“: университет – дело живое. Но в учении и стратегиях Баухауза студенты ищут – и порой находят - решения проблем сегодняшнего дня: таких, например, как отток населения из бывших промышленных центров. Скажем, как должен жить город, из которого уехали десять, двадцать, сорок процентов жителей? Таких в Германии и остальной Европе уже немало, а будет – еще больше.

"Конечно, любая "актуализация Баухауза“ носит характер интерпретации исходных идей, и в этом таится некая опасность. Следует признать, что "мавр сделал свое дело“, и в своем максималистском варианте давно покинул "передовую линию“ архитектурной мысли, - признает директор фонда Баухауза, архитектор Филипп Освальд (Philipp Oswald). - Но важнейший принцип Баухауза - не идти на поводу у времени, а пытаться придавать ему форму, влиять на пространство, - эта идея важна и для нашего, постиндустриального общества. “

Автор: Анастасия Рахманова

Редактор: Дарья Брянцева