Прежде всего, заявление российского руководства о том, что возвращение в Чечню является сугубо добровольным, не соответствует действительности. На деле на переселенцев оказывается мощное давление, используется политика угроз и обещаний – что в сочетании с отсутствием реального альтернативного размещения в Ингушетии равносильно с точки зрения международного права насильственному переселению. Российские власти на сей раз действительно всерьёз намерены избавится от лагерей, по всей видимости, для того, чтобы продемонстрировать международному сообществу, что обстановка в самой Чечне нормализуется. При этом складывается впечатление, что последнее, что волнует миграционные власти, – это судьба переселенцев. Яркое свидетельство тому катастрофическая ситуация, в которой оказались беженцы из лагеря в Аки-Юрте, который был демонтирован в самом начале декабря.

В самой Чечне отсутствуёт реальные условия для размещения многих тысяч беженцев из лагерей. На сей раз власти все хорошо продумали. Действительно, людей не грузят в машины под дулами автоматов, и их не отправляют в Чечню. Вместо этого 15 ноября был создан объединенный штаб по созданию условия для возвращения граждан из палаточных лагерей в республике Ингушетия. Кто помимо представителей федеральной миграционной службы входит в этот штаб – держится в секрете, по крайней мере, от представителей международных организаций. Однако то, что в операции в целом участвуют представители ФСБ и силовых структур, практически не скрывается. Ежедневно группа из примерно 30 сотрудников прибывает в палаточные лагеря на специальном автобусе. Они ходят из палатки в палатку, настойчиво объясняют людям преимущества переезда в Чечню и те последствия, которые ожидают тех, кто останется в Ингушетии. В каждую палатку они заходят не раз и не два. Кроме того, время от времени к глинобитным домикам беженцев подгоняются бульдозеры, постоянно обрезается электропровода, по которым в лагеря поступает электроэнергия и завариваются газовые трубы, чтобы беженцы не смогли согреться. В целом, на основании собранных нами свидетельств, можно говорить о том, что в Чечне по-прежнему продолжаются широкомасштабные спецоперации, незаконные аресты, внесудебные казни, пытки и мародерство, исчезают люди.

- Каждый раз, когда туда едут западные наблюдатели, правозащитники, мы ожидаем, что в конечном итоге, после их выступлений, отчетов, что-то изменится, но ничего не меняется. Правительства Европы не проявляют политическую волю. Вопрос для Европы кажется не политическим, а экономическим. Экономические отношения с Россией на данный момент, по-видимому, более важны. В Чечне, как мы знаем, происходят "зачистки", блокируются целые районы. Методы одни и те же. Люди пропадают, часть людей избитые и искалеченные возвращаются, часть пропадают бесследно. Люди, которые оттуда приезжают, говорят, что это не может быть отдельным случаем: если одного человека пытали – это может быть единичным явлением, но когда пытают всех задержанных – это уже закономерность.

На Западе есть много международных институтов, помощью которых можно было бы вмешаться в этот конфликт. И Западу нужно было бы определиться, как им быть с беженцами, которые прибывают из этой горячей точки – из Чечни. Не учитывается, что они бегут из зоны военных действия, что эти люди преследуются. Есть экономические рычаги вмешательства. Если Россия себя считает цивилизованным государством, если Россия интегрируется в Европейское сообщество, то как можно совместить это с тем, что происходит в Чечне? Запад сталкивался с подобными конфликтами и когда Запад проявляет политическую волю, Запад справляется с этим. В самом начале этой войны, еще при президенте Джохаре Дудаеве, Чечня надеялась, что Запад окажет поддержку. После первой войны были заключены соглашения, в которых было четко сказано, что все спорные вопросы будут решаться мирным путем. На этой войне пришел к власти президент Путин, и он от этой войны не откажется. Если на него не надавит мировое сообщество.