В среду, 3 августа, Белорусская антиядерная кампания (БАЯК) в связи с инцидентом при строительстве АЭС в Островце обратилась с открытым письмом к руководству Беларуси, гендиректору МАГАТЭ, председателю Европейского Совета, президенту Литвы и другим заинтересованным лицам и организациям. В письме содержится требование немедленно остановить строительство станции и провести независимое расследование повреждения корпуса реактора первого энергоблока Белорусской АЭС. Этот факт, отмечается в обращении, скрывали более двух недель как информацию "незначительную" и не являющуюся, по мнению представителей генподрядчика, "событием", о котором нужно информировать общественность и международные организации.

БАЯК указывает на противоречивость позиции властей и генподрядчика: сначала пресс-центры "Атомстройэкспорта" и РУП "Белорусская атомная электростанция" отрицали факт инцидента, затем Минэнерго Беларуси разместило сообщение о "нештатной ситуации" с корпусом реактора. Чуть позже руководитель управления коммуникаций "Атомстройэкспорта" Нина Деменцова заявила, что никакого инцидента на строящейся Белорусской АЭС не было: "Просто стерлась краска". На данный момент монтаж корпуса реактора Белорусской АЭС приостановлен.

Режим секретности порождает слухи

Во всех заявлениях и протестах, например МИДа Литвы, по поводу строительства АЭС в Островце (в 50 км от Вильнюса) фигурирует словосочетание "возможные инциденты". Таковых было как минимум два. Но достоверно говорить о нештатных ситуациях, уже имевших место в ходе строительства станции, невозможно, признают эксперты.

Почему? Ответ на этот вопрос содержится в комментарии первого замгендиректора "Росатома" Александра Локшина по поводу последнего из инцидентов: "В атомной отрасли есть четкие регламенты и правила, определяющие, что является событиями, о которых нужно информировать надзорные органы и общественность. Они описывают размер ущерба или воздействия на персонал, оборудование и окружающую среду".

Но такого рода правила, создающие режим секретности, порождают слухи, говорят экологи. Они требуют гласности и четкого объяснения по поводу нештатных ситуаций, о которых широкая общественность узнает из соцсетей, со слов рабочих-строителей или от политиков из числа принципиальных противников строительства АЭС в Беларуси. Но вместо этого публике предлагают довольствоваться комментариями, которые, по оценкам наблюдателей, лишь порождают новые вопросы.

Корпус реактор упал, повис или его уронили?

То, что произошло в ночь с 9 на 10 июля с приготовленным для монтажа первого энергоблока корпусом реактора Белорусской АЭС, в соцсетях чаще всего описывают, используя глагол из разряда ненормативной лексики. Глагол этот, как следует из толковых словарей русского языка, по значению близок к слову "упал", причем с большой высоты и с большой скоростью.

Между тем, по выражению Локшина, "использовать такие слова как "удар о землю" или "падение" неверно, это вводит людей в заблуждение, так как искажает суть произошедшего, ведь скорость движения корпуса не превышала скорости пешехода". Локшин пояснил, что "из-за неисправности подъемного крана корпус реактора оставался в подвешенном состоянии более получаса, после чего проскользнул по стропам и повис диагонально, соприкоснувшись с землей. Даже в момент касания земли основной вес изделия - более двух третей - удерживался краном".

Такое объяснение вызвало недоумение у физиков-ядерщиков, которые, вооружившись цифрами, формулами и логикой, задали ряд встречных вопросов, но ответов не получили. Ситуацию могло бы прояснить видео происшедшего, но его широкой общественности не показали. Хотя, как заверил Локшин, такая запись существует.

Что есть и что будет?

На данный момент ни один из экспертов, к которым DW обратилась за комментариями, не берется прогнозировать, как будут развиваться события: продолжится ли строительство АЭС, и будет ли использован корпус реактора, который, по словам Локшина, "соприкоснулся с землей".

Белорусский профессор Григорий Лепин, российский физик-ядерщик Андрей Ожаровский и координатор БАЯК Татьяна Новикова, как, впрочем, и многие их коллеги, уверены, что использовать этот корпус реактора недопустимо, и на данном этапе строительство АЭС целесообразнее (по разным причинам) прекратить, чем продолжать. Замминистра энергетики РБ Михаил Михадюк допускает только два сценария: "Либо использование данного корпуса, но при подтверждении обосновывающих его безопасность материалов, либо его замена".

В четверг, 4 августа, по этому вопросу высказался и президент Беларуси Александр Лукашенко, подчеркнувший, что Минск готов отказаться от упавшего корпуса реактора, если он получил хоть малейшие повреждения. Местные чиновники разного уровня подчеркивают, что Беларусь открыта для международных экспертов, но информации о том, кто и когда будет инспектировать строительство АЭС в связи с последним инцидентом, нет.

Известно лишь, что сейчас ситуацию с корпусом реактора изучают генеральный конструктор ядерной установки ОКБ "Гидропресс", главная материаловедческая организация "Росатома" ЦНИИмаш, генеральный проектировщик НИАЭП и генподрядчик "Атомстройэкспорт". То есть, указывают эксперты, ревизией нештатных ситуаций занимаются структуры, заинтересованные в продолжении строительства.

До сих пор из всех стран-членов ЕС против строительства белорусской АЭС выступала только Литва. Между тем авторы исследования FlexRISK, проведенного австрийским Университетом природных ресурсов и прикладных наук о жизни (BOCU), пришли к выводу, что в случае аварии на Островецкой АЭС почти всей Европе грозит радиоактивное загрязнение.

Смотрите также: