Рассказ Павла Шоломицкого о задержании, пребывании "на сутках" и настроении после освобождения впечатляет отсутствием трагических и пафосных нот. О том, что случилось, он рассказывает, словно речь идет о событии, вовсе не из ряда вон выходящем. Слово "повезло" в его рассказе звучит трижды.

Оставаться безучастным невозможно

Павел Шоломицкий - студент пятого курса физического факультета Белгосуниверситета. Ни в какой политической партии он не состоит. На вопрос, почему пришел на Площадь, отвечает, что политика интересна так же, как и искусство. И если что-то тебя в жизни не устраивает, это надо менять, уверен Павел. "Я не могу заниматься политикой все время, но и оставаться безучастным в сегодняшней ситуации просто невозможно", - говорит студент.

Шоломицкий был в числе тех, кого задержали вечером 19 декабря на площади Независимости в Минске. О своем задержании он говорит без возмущения, просто констатирует факты. Разгон митинга описывает так: омоновцы рассекли толпу и заключили их в кольцо. Демонстранты оказались в окружении, и, по словам Павла, спецназовцы оскорбляли их нецензурной бранью. "Один из них, из второго ряда, очень хотел дотянуться и ударить кого-нибудь дубинкой", - говорит студент.

Когда ряды омновцев сомкнулись, многим тогда от них досталось, вспоминает Павел Шоломицкий. Одну девушку пришлось буквально вытаскивать из-под сапог сотрудников ОМОНа. Для прохода задержанных к автозакам они сделали "коридор", и первых, кто шел по нему, избивали. Некоторых из заходивших в автозак били по ногам и по спине. Но Павлу, как он выразился, повезло, его не били, "героических синяков не осталось".

"В автозаке, где сидячих мест около двадцати, было набито человек шестьдесят. Кто смог сесть, сел, остальные держались стояли. Было душно, и людям становилось плохо", - рассказал студент. В тесном фургоне задержанных продержали около трех часов. Опять повезло, говорит Павел, ведь некоторых так продержали двое суток.

Суд и тюрьма

Свои "сутки" Павел отсидел в тюрьме на улице Окрестина. До начала разбирательства всех задержанных заставили долго стоять лицом к стене, держа руки за спиной. Разрешали только пить и ходить в туалет. В суде Павлу инкриминировали участие в несанкционированной акции и выкрикивание лозунгов "Жыве Беларусь!" и "Уходи!". Судья, по его словам, отказалась записать в протокол, что время задержания по протоколу не совпадало со временем, указанным в свидетельских показаниях. Свидетелей этих Шоломицкий никогда прежде не видел, уверен, что и они его - тоже. Павел написал жалобу в прокуратуру и планирует еще вернуться к своему "делу". Прибегать к услугам адвоката в той ситуации ему представлялось бесполезным.

"Везением" назвал Шоломицкий и то, что оказался в камере в новом корпусе в тюрьме на улице Окрестина - там туалетные кабинки отгорожены. Свои первые арестантские сутки после акции протеста в 2006-м он отбывал в других условиях: спали на деревянном настиле вповалку, а вместо туалета - дырка в полу.

За десять суток ареста Шоломицкого несколько раз переводили из камеры в камеру, но депрессии, по словам Павла, у него не было. Сокамерники в основном были интеллигентные, примерно треть из них сознательно пришли на акцию протеста. В трех из четырех камер, где побывал Павел, был свой "засланный казачок". По наблюдению студента, таковыми, видимо, оказываются те, кто соглашается сотрудничать с органами в обмен на смягчение приговора.

Воля

Людей, отсидевших свои "сутки", вывозили на волю в автозаках в сопровождении спецназовцев. Павла высадили в нескольких остановках от метро Пушкинская. При этом подгоняли так, что он, выходя из автозака, чудом удержался на ногах и не ударился головой о ступени. На остановке автобуса Шоломицкий оказался в расшнурованных ботинках, в одежде нараспашку, в руках - пакеты с вещами. Поначалу не сразу понял, где его высадили, хорошо еще, что в кармане куртки было немного денег.

По дороге домой, признается студент, на глаза у него навернулись слезы: в пакете с вещами он обнаружил поздравительные открытки от совсем чужих людей. Такой поддержки и солидарности Павел не ожидал.

В словах Павла Шоломицкого не прозвучало ни малейшего сожаления в том, что он участвовал в акции протеста: "Власти разнервничались и показали свое лицо, но теперь никто не может сказать, что мы сидели и молчали. Мы вышли и сказали".

Автор: Елена Данейко, Минск

Редактор: Глеб Гаврик