"Перестройка" в Германии после краха социалистического режима проходила не так драматично, как в других странах бывшего соцлагеря. "Большой брат" с Запада пришел с готовой Конституцией, системой социального и пенсионного обеспечения, помог деньгами. Тем не менее, людям, выросшим на идеологии национал-социализма, а потом - и социализма советского образца, пришлось менять весь жизненный уклад, все моральные ценности. Ощущает ли это молодое поколение, родившееся уже в воссоединенной Германии?

Родимые пятна социализма

Франкфурт-на-Одере... Восточнее некуда: сразу за рекой - Польша. Когда-то по мосту через Одер проходила государственная граница. Теперь Польша - страна Евросоюза. Можно свободно пешком за рубеж ходить. Например, в дискотеку в польский город Слубице. Там пиво дешевле. А еще весь Франкфурт ездит за границу машины заправлять.

В пяти минутах ходьбы от любовно отреставрированной церкви девы Марии находится гимназия имени Карла Либкнехта. В далеком 1919 году Либкнехт основал Коммунистическую партию Германии. Так что родимые пятна социализма на территории бывшей ГДР еще сохраняются. А в головах у школьников старших классов? Как они в преддверии юбилея относятся к объединению Германии?

Многое школьники знают не из учебников истории, а из рассказов родителей. Инка Сёррис (Inka Sörries) уверена, что радоваться надо объединению страны. От старших она слышала, что в ГДР свободы не было. Нельзя было за границу ездить и все такое. А еще ей рассказывали о "штази". Многие учителя еще помнят, что разные продукты нельзя было купить: ананасы или бананы. Музыку с Запада только по радио слушали, пластинок не было. Словом, что ни вспомни, все плохо было. Так что, резюмирует Инка, надо радоваться.

Окончу гимназию - и на запад

Хотя Франкфурт-на-Одере перестройку пережил с потерями. 20 лет назад здесь жили 88 тысяч человек. С тех пор 30 тысяч уехали. Объяснение простое: уровень безработицы в восточной Германии до сих пор вдвое выше, чем в западной. Кэте Хан (Käthe Hahn) любит свой город, здесь - все ее друзья. Но в будущем году девушка оканчивает гимназию, и собирается переехать на Запад. Почему?

Кэте считает, что разница между востоком и западом еще видна. В старых землях качество жизни гораздо выше. В таком же городе, как Франкфурт-на-Одере, только на западе, больше магазинов, кафе и ресторанов. Улицы лучше выглядят. Кэте недоумевает, почему за 20 лет выровнять условия жизни в Германии так и не удалось.

Ее приятель Йорн Химмштедт (Jorg Himmstedt) знает, кто виноват: политики. Будь он сам политиком - первым делом экономику раскрутил бы. Есть же программа возрождения востока. Но все слишком медленно идет. Такую красоту можно бы сделать, да многое и сделано. Но рабочих мест должно быть больше, это однозначно, уверен Йорн.

Стену в головах выдумали политики и журналисты

Инка, Йорн, Кэте - все они родились и выросли уже после объединения Германии. Для них разговоры о прошлом - уже не тема. Свободу они восприняли как должное. Свободу ездить куда хотят, говорить что хотят, слушать музыку, которую хотят. Но их, по сравнению со многими сверстниками на западе Германии, больше волнует материальное положение. Недостаток денег они воспринимают как ограничение этой свободы.

Это беспокоит и социологов. Томас Хензике (Thomas Hensicke) из социологического института TNS Infratest в Мюнхене уже 20 лет специализируется на различиях в ментальности населения запада и востока страны. Гензике, который по заказу концерна Shell проводит репрезентативные опросы молодежи, приходит к такому выводу: "Очень важна разница в оценке системы. Системы экономической и политической. На востоке оценки гораздо хуже. На вопрос, насколько хорошо функционирует демократия, молодежь на востоке гораздо чаще отвечает, что многое нужно изменить и исправить".

Автор: Бенджамин Хаммер / Александр Варкентин
Редактор: Сергей Вильгельм