Автору этой статьи попался в руки журнал Madame с работами Елизаветы Породиной. Тут же захотелось познакомиться с фотографом, работающим в России и Германии, и разузнать, как ей удалось в 25 лет достичь таких профессиональных высот.

Deutsche Welle: Елизавета, что для вас съемки?

Елизавета Породина: Это то, что я делаю, чему я отдаюсь на 300 миллионов процентов. Так, в прошлом ноябре у меня была фотосъемка в нежилом холодном помещении для немецкого журнала Quality и китайского журнала Vision, а накануне я сильно заболела. Модель была полностью одета в летнее и легкое, а я из чувства солидарности с ней (ведь модели - мои музы!) работала тоже в одной майке. В итоге съемка получилась очень красивой, а я попала в больницу. Но в этом и заключается преданность делу.

- А бывает так, что съемка не складывается?

- Однажды для съемки мы решили выбрать "новое лицо". Потому что, знаете, сегодня - "new face", а завтра - Клаудия Шиффер. Мы выбрали модель с самой необычной внешностью. Как выяснилось уже на месте, ей было всего 13 лет. Это как если бы вам вместо модели прислали бы львенка. Уже на ходу мне пришлось срочно переделывать всю концепцию. Пошел ливень, модель капризничала, и все не клеилось. И в этот момент наивысшего невезения я смогла перестроиться и проигнорировать настроение других людей, и за два часа мы сделали все фотографии.

- Вы были номинированы как лучший фотограф моды на соискание престижной международной премии Sony World Photography Awards в 2012 году и заняли в итоге второе место. Какое значение имеют награды в мире фотографии?

- Номинация и второе место - это очень лестно для меня, но главное здесь то, как фотограф воспользуется этим поводом заявить о себе. Например, немецкая газета Süddeutsche Zeitung в тот день опубликовала статью обо мне с моими фотоработами. На такие материалы обращают внимание агенты и будущие клиенты, что важно непосредственно для работы.

- Елизавета, а что для вас значит быть фотографом?

- Фотограф в классическом понимании - человек, работающий над запечатлением определенного момента. Ему может быть все равно, кто и что перед ним: объект, субъект, ландшафт или натюрморт. Его задача - передать свое видение реальности. Мне это тоже интересно, но параллельно я работаю и над созданием образа: рисую скетчи, создаю персонажей, их историю. Это фотоиллюстрации к истории. Поэтому моя работа никогда не заканчивается нажатием кнопки. Чаще это полуфабрикат, но иногда я оставляю фотографию в покое, если мне удалось добиться воплощения первоначального замысла.

- Что есть в фотографии такого, чего нет в живописи?

- Для меня в рисунке не хватает человеческого фактора: я рисую то, что у меня в голове. А когда передо мной муза, в этом есть перспектива другого человека. И я отражаюсь в его глазах, а он или она - в моих. И между нами происходит бесконечное зазеркалье.

- То есть вам интереснее работать не с природой, а именно с человеком?

- Фотографы, которыми я восхищаюсь, говорят, что ландшафтная фотография - это высший пилотаж. Но я в данный момент заинтересована в эмоциях и душе человека, а еще точнее - в преломлении моей души и души того, кто находится перед моей камерой.

- Чей фотопортрет вы бы хотели сделать?

- Актрисы Тильды Суинтон. Ее внешность андрогинна, она похожа на женщин с картин Модильяни. И она интересно развивается и раскрывается с течением лет.

- Кстати, о кино. Вдохновил ли вас последний фильм База Лурмана "Великий Гэтсби"?

- Нет. Конечно, это объективно отлично сделанная работа, где все на потрясающе высоком техническом уровне, с отличной музыкой. Но я в настоящий момент ищу чувства. Такие, чтобы выйти из кинотеатра с ощущением того, что кто-то нашел мое сердце, сжал его рукой и потом отпустил. Чтобы возникло сопереживание. А после просмотра этого фильма мне было все равно. И даже красивые картинки не спасли.

- Вы приехали в Германию из Москвы в 13 лет. В чем вы русская? И в чем вы немка?

- С одной стороны, я русский человек, но не русская девушка. Потому что у русской женщины такая большая, сильная, заботливая душа... Хотя во мне есть ностальгия, меланхолия, и я привязана к русским произведениям литературы, особенно к "Мастеру и Маргарите". А моя немецкая сторона... В немецкой школе меня научили писать краткие изложения произведений литературы. Они очень сжатые, с указанием только самого важного. Так я научилась видеть "скелет", а уже на него "надевать" эмоции, мысли и чувства. Это очень важно в работе: у меня есть четкий план и свобода импровизации.