На свете существует масса вещей, которые невозможно купить, - например, вдохновение или тайна творчества. Но "рукопись продать", как известно, можно. Поэтому сообщение о том, что на международном антикварном рынке появилась рукопись партитуры "33 вариации на тему вальса Антонио Диабелли" Людвига ван Бетховена, которые считаются, наряду с "Хорошо темперированным клавиром" Баха, одной из "библий" фортепианного искусства, произвело настоящую сенсацию.

Самая ценная рукопись в мире музыки

Хозяйка рукописи (живущая в Швейцарии дама предпочла сохранить анонимность) предложила еще летом 2007 года дому-музею Бетховена в обход аукционных домов приобрести небольшую тетрадь, в которой композитор записал свои вариации. Что, разумеется, не означало, что она готова была отдать сокровище за бесценок. Речь шла о сумме в несколько миллионов евро, из которых сам дом-музей должен был заплатить не менее двух миллионов. Остальное - примерно столько же - это бюджетные деньги. Два миллиона - гигантская сумма для скромного музея. Был начат сбор средств. В акции приняли участие как фирмы, так и частные жертвователи (всего около трех миллионов человек со всего мира). Среди последних были и знаменитые музыканты. Бенефис-концерты в пользу проекта дали скрипачка Анна-Софи Муттер (Anne-Sophie Mutter), дирижеры Курт Мазур (Kurt Masur) и Даниэль Баренбойм (Daniel Barenboim), пианисты Альфред Брендель (Alfred Brendell) и Андреас Штайер (Andreas Staier). Штайер, пожертвовавший на приобретение партитуры 10 тысяч евро из личных сбережений, играл сочинение во время торжественной передачи партитуры в дом-музей Бетховена в прошедший четверг.

"Не будет преувеличением сказать, что это - не только последний значительный автограф Бетховена, но и вообще последний музыкальный манускрипт такого значения, который еще находился в частных руках, - говорит Андреас Штайер. - Такого больше не будет при нашей жизни".

Недостающие "пара миллионов" (точная цена покупки не оглашается, но предположительно составила около четырех миллионов евро) были предоставлены из бюджетных средств.

Что такое вариации на тему Диабелли и почему именно к этой партитуре приковано такое внимание?

Святослав Рихтер сравнивал этот краеугольный камень фортепианного репертуара с тем сизифовым камнем, который музыкант старательно катит на гору, чтобы в конце концов выяснить, что он ничего не знает об этой музыке и все надо начинать заново.

Казалось бы, повод действительно не мог вызвать у Бетховена ничего, кроме раздражения: венский издатель и, по настроению, сочинитель незатейливой музыки Антонио Диабелли, написал вальсок - точнее говоря, лендлер. Мелодию в 16 не слишком оригинальных тактов он предложил в качестве темы для вариации всем имевшимся в наличии композиторам, то есть примерно сорока музыкантам - от великого Бетховена и Франца Шуберта до Карла Черни и одиннадцатилетнего тогда вундеркинда Франца Листа. Одновременно один из аристократических учеников Бетховена, австрийский эрцгерцог Рудольф, представил на суд учителя сорок вариаций на одну из его тем. Казалось бы, и предложение Диабелли, рассчитывавшего своим конкурсом повысить тиражи нотных тетрадей для барышень, и скверное сочинение эрцгерцога Рудольфа должны были только обозлить Бетховена, который, борясь с тяжелой болезнью, заканчивал работу над Девятой симфонией и Высокой мессой.

Скорее всего, так и было, однако результат этого раздражения оказался неожиданным: Бетховен не только принял предложение Диабелли, но и сказал, что за те же 80 гульденов гонорара, что были предложены за одну вариацию, он напишет двадцать. И написал даже не двадцать, а 33 вариации.

"Мне кажется, он был рад вульгарности этой темы, что давало ему возможность выразить всю свою ироничность, - предполагает пианист Андреас Штайер. - В этой ироничности, в том, что вариации поднимаются несравненно выше заданной темы, и состоит, среди прочего, новаторство Бетховена".

Не надо быть музыковедом, чтобы почувствовать: в своих вариациях на тему Диабелли Бетховен исследует не комбинаторные возможности незатейливой пьески, но ведет диалог, прежде всего, с самим собой.

Рукопись как зеркало души

Внутренний конфликт композитора отразился и на рукописи: если первые страницы партитуры написаны относительно аккуратно, то дальше, по мере усложнения мысли, каракули композитора становятся все менее разборчивыми. Партитура содержит множество исправлений, дважды Бетховен опрокинул на рукопись чернильницу. "Типичный Бетховен, - говорит Андреа Экхард (Andreas Еckhardt), директор дома-музея Бетховена. - Бросается в глаза, что штили нот устремляются направо: очевидно, что Бетховен слышал внутри себя эту музыку и хотел как можно быстрее ее записать".

"Вариации Диабелли" - сочинение крайне сложное, и не только для исполнителя. При жизни Бетховена оно не исполнялось в концертах. Настоящее "открытие" опуса номер 120 еще предстоит, и рукопись в этом деле - важнейшее подспорье. Уже в ближайшие дни начнется ее детальное изучение, а в апреле оцифрованный вариант будет доступен в интернете.

Автор: Анастасия Рахманова
Редактор: Ефим Шуман