Он не берет денег у государства, не пишет сценариев и не снимает профессиональных актеров. Впервые за последние 16 лет в кинопрокат Германии выходит новый фильм одного из самых радикальных нонконформистов немецкого кино.

В темных очках под кепкой-"аэродромом", надвинутой на самый нос, режиссер стоял у красной ковровой дорожки в суровый февральский мороз и ждал подходящего момента. Момент явился в лице прекрасной Дианы Крюгер (Diane Krüger), голливудской звезды немецкого происхождения, представлявшей на Берлинале французский фильм "Прощай, моя королева". Едва она ступила на ковер, как режиссер легким движением руки спустил со своего зада штаны. Репортеры, разумеется, тут же позабыли о красавице и ринулись на чудовище. Бунтарь добился своего. Клаус Лемке (Klaus Lemke) оказался в центре внимания и мог спокойно посылать в медийный контекст еретические мысли по поводу главного немецкого кинофестиваля, его директора Косслика (Dieter Kosslick) и немецкого кинематографа вообще.

Взбунтовался Лемке не на пустом месте. Он из года в год предлагает Берлинале свои фильмы, и каждый раз получает вежливый отказ в то время как двери фестивального дворца всегда распахнуты для Вендерсов, Шлёндорфов, Шмидов и Графов с их "субвенционированными", по выражению Лемке, "трупами". "Трупами" или "могильными плитами" Лемке называет фильмы, которые большинство его коллег снимает на деньги налогоплательщиков. Германия ежегодно тратит миллионы на дотации своей киноиндустрии.

Вот и получается в итоге пресное и неинтересное немецкое кино, считает Лемке, потому что режиссеры и продюсеры ничем не рискуют: "Всех берлинских режиссеров надо собрать в кучу и отправить в Южную Африку, чтобы они там научились снимать без дотаций". Лемке никогда не состоял на иждивении и предлагает перевести на самоокупаемость все немецкое кинопроизводство. Но его призывам не внемлют, а его бескомпромиссное кино на стыке Годара и трэша регулярно динамит главный немецкий кинофестиваль. Как тут не возмутиться человеку, который душу вложил в немецкий кинематограф.

Режим анархиста

Клаус Лемке не единственный, кто сам в Германии продюсирует свои фильмы. Но он самый радикальный и последовательный из всех. У него есть система, которой он следует вот уже полсотни лет. Каждый год он снимает по фильму, а то и больше. Выручку вкладывает в новое кинопроизводство. Если денег не хватает или проект перестает нравиться, съемки прекращаются. Все актеры получают по 50 евро за съемочный день. Кандидатов на роли он находит на улице, про субкультуру которой и снимает свое кино, опять же на улице и в квартирах знакомых. Ничего искусственного. Ему нужна аутентичная "жесть".

Профессиональных исполнителей не берет из принципа: они "играют". Актер-любитель, по понятиям режиссера, в какой-то момент тоже теряет невинность и начинает "подыгрывать", поэтому после третьего фильма сотрудничество с ним заканчивается. Иные, впрочем, как актриса Ирис Бербен (Iris Berben), например, остаются в кинематографе и даже становятся звездами немецкого кино.

Богемный Берлин

За последние 16 лет шершавых шедевров Клауса Лемке не было видно в кинопрокате Германии. Поэтому расхваленный критикой и отвергнутый Коссликом "Берлин для героев" (Berlin für Helden) на киноэкране - это "бомба" почище спущенных штанов. В нем немного больше трэша, чем обычно у Лемке, но энергетика все та же. На экране опять маргиналы, аутсайдеры и авантюристы, нигилисты и циники, упрямые индивидуалисты, пребывающие в неизменно затруднительных обстоятельствах и богемно прожигающие жизнь в угаре абсолютного хаоса. В "Берлине для героев" их пятеро: музыкант-итальянец, театральный актер, юный разнорабочий и две привлекательные особы с ярко выраженной чувственной энергетикой.

Их тропки-дорожки пересеклись в Берлине, где вроде бы очень просто в одночасье начать новую жизнь. Но старые привычки и бывшие любовники так просто не отпускают наших героев. В своем беспорядочном передвижении по лабиринту берлинского андеграунда они то и дело натыкаются друг на друга, занимаются сексом, порой прямо на улице, устраивают драки, причем машут кулаками и девушки, выпадают из эйфории в депрессию, поднимают дух наркотиками и снова бросаются в водоворот страстей.

Стройной фабулы в этом фильме нет и в помине. Но драматургический кавардак - это часть концепции. Хаос царит везде. В кривых монтажных склейках, в непричесанных дерзких диалогах, в головокружительных наездах и ракурсах. Сквозь карусель любовных катастроф на экране проступает богемный Берлин, наэлектризованный грезами креативных искателей приключений, городом пьянящим и пугающим, в котором ты получаешь то, что берешь себе сам. Город для настоящих героев. Таким он был, пока не остепенился и слегка не зажирел. 70-летний анархист Лемке вернул ему его дерзость и молодость.

Станет ли лучше кино, если отменить его государственное финансирование? Ваше мнение! Пишите нам по адресу: feedback.russian@dw.de