"Авторитарные режимы по определению пользуются любой удобной возможностью, чтобы дополнительно ограничить права и свободы, укрепить собственную власть". Это цитата главы российской правозащитной группы "Агора" Павла Чикова из беседы с главным редактором интернет-ресурса "Медиазона" Сергеем Смирновым.

Павел Чиков критикует не столько действия властей России, например принудительную госпитализацию или применение технологии распознавания лиц, сколько тот факт, что такие меры не основаны на законах. "Нет ни одного федерального закона, который позволяет госпитализировать людей с подозрением на коронавирус, - указывает правозащитник. - Законодательство предполагает госпитализацию только в нескольких случаях".

Эти случаи - психическое расстройство и туберкулез в открытой форме, но и для этого необходимо решение суда в индивидуальном порядке. И уж совсем недопустимо, по мнению Чикова, принудительно госпитализировать, то есть фактически лишать свободы человека только на том основании, что он вернулся из Китая, как это произошло в Санкт-Петербурге с Аллой Ильиной.

Грозит ли Германии "эрозия правовой государственности"?

В Германии, где правовая государственность ценится превыше всего, тоже звучат сомнения в соответствии принимаемых сейчас властями антиэпидемиологических мер принципам соблюдения прав и свобод человека. Опасения высказывают не только правозащитники, но и, например, бывший председатель Федерального конституционного суда ФРГ Ханс-Юрген Папир (Hans-Jürgen Papier).

В целом, согласно опросам, 95% жителей ФРГ в принципе одобряют ограничительные меры, введенные немецкими властями. Но сомнения в их соответствии правовой государственности возникают и у представителей этого подавляющего большинства. "Я полностью поддерживаю принятые меры, но авторы Основного закона Германии явно такого не предусматривали", - пишет, например, на своей страничке в Facebook берлинец Хендрик Хенеке (Hendrik Heneke).

Его "очень серьезно" беспокоит то, что немецкая "исполнительная власть оперирует указами и распоряжениями, не утвержденными ни одним парламентом". На каком правовом основании вводятся все эти меры, "имеют ли они демократическую легитимацию, и не являемся ли мы свидетелями необратимого прорыва дамбы?" - спрашивает он.

В адекватности принимаемых в Германии антиэпидемиологических мер сомневается и упомянутый Ханс-Юрген Папир. В интервью газете Süddeutsche Zeitung он предостерег от негативных последствий пандемии коронавируса для соблюдения прав человека. Бывший председатель Федерального конституционного суда ФРГ видит опасность "эрозии правового государства", если будут чрезмерно долго оставаться в силе "экстремальные ограничения гражданской свободы".

Оправданны ли такие тревоги? Можно ли упрекать правительство Германии и власти федеральных земель, к компетенции которых относятся вопросы здравоохранения, в волюнтаризме и пренебрежении принципами правовой государственности?

Немецкий закон о защите населения от инфекционных болезней

Все, что делают немецкие власти, отвечают их официальные представители, например на регулярных правительственных пресс-конференциях в Берлине, предусмотрено вступившим в силу в 2001 году немецким Законом о защите населения от инфекционных болезней (Infektionsschutzgesetz, IfSG). В соответствии с этим законом врачи, установившие у пациента симптомы таких заразных болезней, как холера, корь, Эбола - а с конца января и COVID-19 - обязаны в течение 24 часов сообщить об этом в районное ведомство здравоохранения. То же должны сделать и лаборатории после позитивного теста на такие болезни.

В случае пандемии IfSG разрешает местным властям вводить определенные ограничения свобод и принимать защитные меры    - запрещать публичные мероприятия и собрания людей, закрывать школы, детские сады, предприятия общепита, кинотеатры или бассейны. Правда, все такие меры должны быть адекватными, ограниченными по времени, территории и кругу лиц.

30-я статья этого закона позволяет властям "обособлять" ("absondern") больных и предполагаемых носителей инфекции в подходящих лечебных учреждениях, но карантин может быть предписан и домашний. Такая мера была принята еще в самом начале эпидемии коронавируса в Германии в отношении 2250 жителей городка Нойштадт (Доссе) в Бранденбурге.

Закон допускает изъятие у лиц, находящихся в карантине, предметов и почты, разрешает ее частичную перлюстрацию, а также позволяет объявлять запрет на занятие определенными видами деятельности. Специального индивидуального судебного решения на этот счет не требуется.

Карантин и принцип адекватности

Немецкий Закон о защите населения от инфекционных болезней теоретически допускает и блокаду, как в Италии, целых городов или районов. Юристы, правда, сомневаются, что на практике такие меры отвечали бы заложенному в законе принципу адекватности. Ведь допускается ограничивать свободу передвижения только тех людей, от которых исходит или может исходить угроза заражения.

Но ставить под подозрение всех жителей большого города вроде Берлина едва ли правомочно. Да и вряд ли такая мера будет действенной, считает, в частности, берлинский сенатор по внутренним делам Андреас Гайзель (Andreas Geisel). Одно дело - небольшие населенные пункты на севере Италии, заметил он, и совсем другое - город с населением 3,7 млн человек.

Как бы то ни было, немецкий закон, как выяснилось на практике, оставляет определенный простор для фантазии. Прежде всего потому, что некоторые его положения сформулированы, по оценке правоведа Аники Клафки (Anika Klafki) из университета в Йене, недостаточно четко и однозначно, без ясных ограничений по времени действия мер, принимаемых властями.

До тех пор, пока бундестаг не внесет в этот закон поправки и уточнения, предлагаемые немецкими юристами, немцам остается только верить обещаниям немецких политиков отменить ограничения "как только, так сразу".

"Население может быть уверенным в том, что с окончанием текущего кризиса все права и свободы будут снова радикально восстановлены в том же объеме, в каком они были раньше", - заявил премьер-министр федеральной земли Баден-Вюртемберг Винфрид Кречман (Winfried Kretschmann). Кречман - представитель партии "зеленых", для которой принцип соблюдения прав и свобод человека является системообразующим.

Смотрите также: