Достаточно только заглянуть в каталоги немецких издательств, чтобы увидеть: переводов с русского языка в них очень много. Найдешь самые разные книги, художественные и публицистические: от детективов Акунина и сказок Афанасьева до сборника с игривым названием "Русские женщины - взгляд снаружи и изнутри" и портретов лидеров российской оппозиции, нарисованных известным журналистом Валерием Панюшкиным.

Тайны женской души

Не удивляет, что в издательских программах много современных, актуальных, модных книг из России с узнаваемыми именами авторов и героев (Сорокин, Ерофеев, Путин, Медведев) или со знаковыми брендами и темами, которые у всех на слуху ("Газпром", мафия, Рублевка, русское гостеприимство). Сюрпризом - разумеется, приятным - является другое. Бросается в глаза обилие новых переводов российской классики. Она всегда была популярна на Западе, но сейчас, похоже, наблюдается новый бум.

Так, одно из крупнейших немецких издательств Carl Hanser Verlag выпустило новый перевод "Анны Карениной". Рецензенты в восторге: хотя существует несколько переводов романа Льва Толстого на немецкий, таким "читаемым", доступным, современным он никогда не был. Это, конечно, не значит, что Роземари Титце (Rosemarie Tietze), известная переводчица, работавшая над переложениями Битова, Пастернака, Достоевского, упростила язык толстовских героев или, не дай Бог, использовала сленг, жаргонизмы.

Есть еще одно существенное отличие от других немецких переводчиков "Анны Карениной": все они (ну, или почти все) были мужчинами, и проникнуть в тайны женской души им было куда труднее. Я имею здесь ввиду не только Анну, но также других толстовских героинь: Кити, Долли... В прежних немецких переводах их образы получались плоскими, схематичными.

Прозаическая точность

Еще один новый перевод русской классики - это перевод "Евгения Онегина". Франкфуртское издательство Stroemfeld выпустило в одной "обойме" с пушкинским шедевром знаменитые комментарии к нему Владимира Набокова. Одна из немецких газет назвала эти 1332 страницы (4 тома в американском оригинале) "чудом перевода". То, что у пушкинского романа в стихах и у набоковских комментариев одна переводчица, только облегчает их параллельное чтение. Свободному рифмованному переложению "Онегина" Сабине Бауман (Sabine Baumann) предпочла буквалистскую прозаическую точность.

Именно так перевел пушкинский шедевр на английский язык и Владимир Набоков. Он вообще был, кстати говоря, опытным и плодовитым переводчиком. Благодаря ему американский читатель познакомился не только с Пушкиным, но и с Лермонтовым, Тютчевым, Фетом, Ходасевичем и Мандельштамом.

Комментарии Набокова к "Онегину" немецкие рецензенты называют "грандиозными". Они очень необычны и содержат не меньше информации о Набокове, чем о Пушкине. По словам одного из критиков, "Набоков является героем этих комментариев аналогично тому, как героем "Евгения Онегина" является Пушкин".

"Чудовищный образец формализма"

Но самой неожиданной книгой, написанной по-русски и появившейся сейчас на полках немецких книжных магазинов, без сомнения, можно назвать небольшой роман или, скорее, повесть Леонида Добычина "Город Эн". Ведь в самой России этот талантливый, оригинальный писатель, литературное наследие которого очень невелико, не слишком известен. "Город Эн" вышел в 1935 году. Спустя год Добычин покончил жизнь самоубийством. А "Город Эн", заклейменный официальной советской критикой как "чудовищный образец формализма", переиздали лишь в перестроечные времена.

"Шедевром лаконичности" называет роман обозреватель немецкой газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung. И восхищенно цитирует целые абзацы в великолепном переводе Петера Урбана (Peter Urban). Немецкий рецензент пишет о трагичности обыденного, о "машинальной жизни" провинциального городка, показанной глазами мальчика, потом юноши. А участники травли Добычина, организованной ленинградским Союзом писателей, усмотрели в романе "любование прошлым и горечь от того, что оно потеряно".

Собрание, на котором клеймили Добычина, созвали после появления в "Правде" печально известной редакционной статьи "Сумбур вместо музыки". Главным врагом советского искусства был вновь объявлен "формализм", и Союз писателей тоже решил "отметиться". Трудно сказать, почему мишенью выбрали именно Добычина. Наверное, потому, что он казался беззащитным: маленького роста, инженер-технолог по образованию, работал в Брянске, ни с кем из "сильных мира сего" не дружил...

Шел 1936-й год, и никто из участников судилища не выступил в его защиту. Добычину тоже предоставили слово, но он сказал только, что не согласен с критикой. На следующий день он исчез. Хотя тело его не было найдено, нет практически никаких сомнений в том, что он покончил жизнь самоубийством. "Можно только догадываться, читая автобиографический роман Добычина, - пишет один из немецких критиков, - о его боли и о силе его характера".

Автор: Ефим Шуман
Редактор: Дарья Брянцева