Синтетическое ковровое покрытие, как на аренах спортивных стадионов, ведёт из кинозала в выставочное пространство музея Людвига. По правую руку -вазелиновая копия стойки бара, не тающая благодаря непрерывному охлаждению. Над ней в ряд - флаги с символикой фантасмагорического киноцикла. Именно благодаря тому обстоятельству, что кёльнский музей имеет под своей крышей кинозал и значит может показать на киноэкране все пять частей киноцикла "Cremaster", музей Гугенхайма согласился начать передвижение персональной выставки Мэтью Барни по миру в Кёльне, а уже затем показывать экспозицию в Париже и Нью-Йорке.

Каждой из пяти частей "Кремастера" отведено в музее Людвига отдельное выставочное пространство, где знакомые по киноэкрану реквизиты материализуются в трехмерные объекты из прессованной соли, застывшего воска, нежнейшей пластмассы. На полотнах и фотографиях - персонажи из фильмов Мэттью Барни: сатиры и стюардессы, автогонщики и древние кельты, ковбои и монстры. Они же - уже в движении - на видеомониторах мультимедийной экспозиции.

Космос покоится на непрерывности метаморфоз

В знаменитом парадоксе немецкого романтика Генриха фон Клейста арка каменного свода только потому сохраняет дугообразную форму, что каждый её кирпичик обрушивается вниз, подчиняясь закону земного тяготения. Замкнутый космос состоящего из пяти частей "Кремастера", на создание которого ушло восемь лет, удерживает в состоянии формальной гармонии внутренняя динамика непрерывных метаморфоз. Визуализированные метафоры природных ландшафтов, спортивных событий, тщательно инсценированных процессий, героических поединков, насильственных актов и любовных конфликтов воспроизводят один непрерывно изменяющийся биологический, психологический и технологический организм, который возрождается, погибает и возрождается вновь в непрерывной и беспощадной борьбе с самим собой.

Самое радикальное со времен Бойса расширение понятия пластики

"Кремастер" как универсальная метафора в понимании Мэттью Барни описывает ситуацию, в которой под влиянием определенных условий рождается новая форма. В субъективной мифологии киноэпоса "Кремастер" эта ситуация конкретизирована как репродуктивная система, аморфное состояние плода в утробе матери еще до того, как определилась его гендерная принадлежность. "Кремастер" как завершенный цикл фильмов – это скульптуральный проект, осуществленный средствами кинематографа. "Кремастер" с точки зрения эстетики – это наиболее радикальное со времен Бойса расширение понятия пластики визуальными средствами классического голливудского кино. "Кремастер" как медицинский термин – это мускул, который поднимает или опускает мужские яички вследствие изменения внешней температуры или под воздействием страха – автономная система, функционирующая по строго определенным правилам.

Последняя по времени создания часть киноэпоса "Кремастер 3", европейская премьера которой состоялась в Кёльне, играет ключевую роль в понимании всего цикла. Трехчасовое кинодействие, обходящееся полностью без диалогов, разворачивается в ещё незавершенном небоскребе Крайслера - скрывающем тайну мироздания символе Вавилонской башни и метафоре универсальной телесности. Конфликт основан на противостоянии между архитектором здания, роль которого играет Ричард Серра, и новым подмастерьем, в исполнении самого Мэттью Барни. Помимо собственной нарративной структуры третья часть "Кремастера" служит зеркалом, в котором с обеих сторон отражаются две предыдущие и две последующие части видеоцикла. Конкретизируется это в заключительной части "Кремастера 3", в которой подмастерье – Барни, пройдя через череду болезненных метаморфоз, достигает своего наивысшего метафизического состояния и попадает в пространство музея Гугенхайма в Нью-Йорке. На пяти этажах музея, которые он преодолевает, взбираясь по внешней стороне балконной спирали, резюмируется каждая из пяти частей всего цикла "Кремастер".

Уникальность Мэттью Барни в череде его предшественников от Вагнера до Питера Гринуэя, состоит в автономности элементов его гезамткунстверка. В скором будущем, со слов бывшего атлета и одного из самых неординарных аудиовизуальных художников сегодняшнего дня, появится путеводитель по его фантасмагорическому космосу субъективной мифологии. Пока приходится полагаться на собственную интуицию и 523-страничный каталог. Эстетическое наслаждение от феноменальных в своем визуальном совершенстве фильмов Барни от этого не страдает.