Вице-спикер Госдумы и президент Российского газового общества Валерий Язев считает разумным предложение "Газпрома" пригласить немецкий концерн RWE к участию в консорциуме по строительству "Южного потока". Этот газопровод должен соединить Россию и юго-восточную Европу по дну Черного моря.

Конкурентом "Южного потока" эксперты считают проект Nabucco. С помощью этого трубопровода страны ЕС могли бы импортировать природный газ из прикаспийского региона. Немецкие СМИ на днях сообщили, что "Газпром", будучи инициатором "Южного потока", пригласил к участию в этом консорциуме немецкий энергетический концерн RWE. Эксперты оценивают это предложение как попытку ослабить конкурентов, ведь RWE - один из участников проекта по строительству Nabucco.

Валерий Язев считает, что около 80 процентов природного газа Россия по-прежнему будет продавать по долгосрочным контрактам, а 15-20 процентов - по спотовым. Подобную стратегию можно трактовать как частичную отмену привязки цены на газ к нефтяным котировкам.

Deutsche Welle: Несколько дней назад в СМИ появились сообщения о том, что концерн "Газпром" сделал немецкому энергетическому гиганту RWE предложение присоединиться к консорциуму по строительству газопровода "Южный поток". Эту информацию подтвердили и представители RWE. Как вы относитесь к этому предложению?

Валерий Язев: На мой взгляд, это абсолютно разумное предложение. Дело в том, что RWE добился в Туркменистане большего, чем другие европейские энергетические концерны. Концерн разрабатывает один блок на Каспии, получена лицензия, заключено соглашение о разделе продукции. Возникает вопрос о транспортировке добываемых углеводородов. Я думаю, что проект Nabucco не будет реализован - в отличие от "Южного потока".

Что касается руководителей концерна RWE, то я с ними эту тему обсуждал еще в мае этого года в Берлине. Они готовы были к диалогу, собирались, если бы их пригласили к участию в "Южном потоке", содержательно рассмотреть это предложение. Я не могу гарантировать, что они ответят, но с точки зрения "Газпрома", с точки зрения России собрать сильный пул участников "Южного потока" - абсолютно правильно и разумно.

- Вы сказали, что концерн "RWE добился в Туркменистане большего, чем другие энергетические концерны". То есть получается, что поставлена задача перетянуть на свою сторону самого сильного участника консорциума Nabucco?

- Почему самого сильного? В этом проекте участвуют концерны из шести стран. Хотя я согласен, что RWE - один из ключевых игроков, ведь это мультиэнергетический гигант. Он занимается не только газом и нефтью, но и атомной энергетикой. Я сам был в исследовательском центре RWE в Дюссельдорфе, где в том числе проводятся испытания топливных элементов для автомобилей. Так что это очень интересный партнер. Я считаю, что предложение правильное. Если RWE в итоге позитивно на него отреагирует, это для всех будет очень продуктивное решение.

- А возможен ли некий симбиоз двух проектов - Nabucco и "Южного потока"? Некоторые эксперты считают, что это возможно…

- Где объединять газопроводы - в начале, в конце, посередине? В Черном море сделать это невозможно. Я высказывал другое предложение. Мы строим "Южный поток" до юго-восточной Европы. Nabucco не строят. А под газ, который планировали по Nabucco прокачивать, можно предусмотреть одно из ответвлений "Южного потока". Объемов хватит, ведь этот трубопровод рассчитан на поставку 63 миллиардов кубометров газа ежегодно. Такой или схожий вариант возможен. А вообще - это дело акционеров. "Южный поток" - это ведь международный, а не российский или "газпромовский" консорциум. Объединение с проектом Nabucco приведет к появлению в этом проекте новых участников. Так что новых вопросов в этом случае возникнет немало.

- Объемы добычи природного газа не увеличиваются. А тут еще новый проект. Для "Южного потока" газа у России вообще хватит?

- Конечно, хватит. "Южный поток" рассчитан на транспортировку 63 миллиардов кубометров газа. Соответствующие расчеты давно проведены. В России доказанных запасов природного газа - 48 триллионов кубометров, а вообще эти запасы оцениваются в 250 триллионов. Программы ввода новых месторождений и пуска новых транспортных магистралей синхронизированы. Появляется новая труба - начинается добыча. Сверху одно условие: газ не добывается, пока он не продан. То есть нужны долгосрочные контракты. Они - основа экспортной политики. К примеру, контракты с GdF Suez, ENI, E.ON-Ruhrgas действуют до 2030-2040-х гг.

- Но ситуация на рынке изменилась - начался бум на рынке сланцевого газа. Этот факт не повлияет на долгосрочные планы России?

- Бума, с моей точки зрения, уже нет. Сланцевый газ, вернее сказать, запасы горючих сланцев, есть. США в 2009 году добыли 67 миллиардов кубометров сланцевого газа. Это примерно десять процентов от общего объема производства. США в этом секторе мировой лидер. А вообще американцы добывают сейчас больше газа, чем Россия, - около 700 миллиардов кубометров.

В Европе многие говорят, что можно будет отказаться от российского газа, компенсировав импорт за счет сланцевого газа, и приводят в качестве примера Польшу. Но Польша сама сейчас добывает менее пяти миллиардов кубометров в год, а потребляет - около пятнадцати. И только для того, чтобы ей самой отказаться от импорта, потребуются около 20 миллиардов долларов и 7-10 лет работы. И даже если предположить, что европейские страны в 2030 году будут добывать 50 миллиардов кубометров сланцевого газа, этого не хватит: их потребность в газе в целом мы оцениваем в 550-650 миллиардов кубометров. То есть таким образом сланцевый газ может занять десять процентов рынка, а скорее всего - и того меньше.

Для того, чтобы добыть 67 миллиардов кубометров сланцевого газа, США пробурили 11 тысяч скважин. У "Газпрома", добывающего 550 миллиардов кубометров газа, скважин, к примеру, меньше. Так что это очень дорогой проект, и себестоимость добычи высокая. Конечно, сланцевый газ займет свое место на рынке, но революции не произведет и позиций российского трубопроводного газа не ослабит.

- Когда политики из стран Евросоюза говорят о строительстве газопровода Nabucco, они не столько обсуждают его экономическую целесообразность, сколько говорят о необходимости диверсификации поставок. На подобные настроения повлияли и газовые конфликты с участием "Газпрома"…

- …конечно, повлияли…

- …так почему тогда их не удалось избежать?

- Мы стараемся подобных конфликтов избегать. Но не любой же ценой. Мы и так за энергетическую безопасность Европы платили поставками дешевого газа Украине и Беларуси в течение многих лет. Бесконечно это ведь не могло продолжаться. Поэтому мы выстраиваем нормальные экономические отношения и в сфере поставок газа, и в сфере транзита. Кроме того, создаем новые транзитные коридоры в Европу, нацеленные на снижение рисков.

- Вы упомянули про необходимость долгосрочных контрактов. Но многие партнеры "Газпрома" недавно поплатились за это. Из-за кризиса им оказались не нужны те объемы газа, которые они получали по этим договорам. Да и цена на газ на рынке была ниже, чем по долгосрочным контрактам. Так что продолжать импортировать его было невыгодно, отказываться от него - из-за штрафных санкций - тоже. В итоге с немецким концерном E.ON-Ruhrgas "Газпром" договорился о том, что часть поставок будет осуществляться по спотовым ценам, не привязанным к стоимости барреля нефти. В будущем российским поставщикам придется проявлять большую гибкость?

- Придется, и они уже начали проявлять большую гибкость. Основой поставок все равно, конечно, останутся долгосрочные контракты. До 80 процентов газа будет поставляться именно по этой схеме. Но должен быть и спот. Это позволяет всем гибко реагировать на рыночную конъюнктуру. Объем этого спота - те самые 15-20 процентов, к которым "Газпром" как раз сейчас и приходит.

Беседовал Вячеслав Юрин
Редактор: Вадим Шаталин