Гость программы "Немцова.Интервью" - известный российский режиссер документального кино и президент фестиваля "Артдокфест" Виталий Манский, снявший такие фильмы, как "В лучах солнца" и "Родные". Режиссер переехал из России в Латвию, где живет и работает. В интервью Жанне Немцовой Манский рассказал, почему будет голосовать за Алексея Навального, и почему настоящее кино побеждает пропаганду, которую финансирует государство.

Жанна Немцова: Ваш фильм "Родные", который рассказывает о событиях на Украине через судьбы ваших родственников, с "боем" получил прокатное удостоверение в России. И при этом его неожиданно к просмотру рекомендовал Первый канал российского телевидения. Почему?

Виталий Манский: Жизнь налаживается.

- А если серьезно? Правда, вы так считаете?

- Нет, конечно, ничего не налаживается. Но, мне кажется, если в России чего-то добиваться, то все-таки можно добиться. Не глобального, а по каким-то частностям, по деталям. И, может быть, в совокупности, постепенно что-то будет. Капля камень точит.

- То есть вы сторонник теории малых дел?

- Это так красиво звучит - теория малых дел. Ты делай что должно, и будь что будет. Я просто считаю, что правда на моей стороне, на нашей стороне, если так говорить. Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами. А когда - неизвестно.

- Я как журналист сейчас должна сохранять нейтралитет в отношении ваших слов.

- Почему?

- Я не могу занимать ту или иную позицию. Я не пришла сюда искать политических сторонников.

- А почему? А почему не искать политических сторонников? Я ищу всегда сторонников. Я призываю людей быть сторонниками, я призываю людей думать, я призываю людей анализировать. Я призываю их как-то менять нашу жизнь.

- Давайте посмотрим на примере вашего последнего фильма "Родные". В нем вы ни к чему и не призываете, а показываете точку зрения тех людей, которые живут в западной части Украины, в частности, в вашем родном городе Львове. Вы показали точку зрения людей, которые живут в так называемой "ДНР", "Донецкой народной республике", жителей Крыма. В фильме вы ничего не навязываете, и я не хочу своей программой навязывать свою позицию.

- Уважаемая Жанна Борисовна, хочу я вам сказать, что фильм, который предъявляет зрителю точку зрения людей, уже сам по себе разрушает выстроенные огромные фундаментальные декорации, в которых нет точек зрения. В которых действуют некие марионетки, которые имитируют жизнь как таковую.

И появление чего-то естественного в этом мире, в этом Зазеркалье, уже само по себе является очень мощным, эмоциональным и достаточно прикладным действием по изменению всего климата, весьма протухшего. Поэтому здесь достаточно предложить нейтральную, дистанцированную позицию естества жизни в ее развитии.

- Вот вы и ответили на мой вопрос. Я тоже так считаю, что можно не занимать какую-либо сторону, а предлагать разные точки зрения.

- Вы хитрите, Жанна Борисовна.

- Ну, конечно, а как вы думали?

- Я хочу, чтобы мы в вашей передаче говорили честно со зрителями, чтобы мы их уважали, чтобы мы говорили: "Да, мы хотим, чтобы они задумались, чтобы они что-то сделали тоже для того, чтобы жизнь изменилась. Каждый на своем месте, и каждый по чуть-чуть". Пусть для одних это называется теория малых дел, для других - народничество, а третьи пусть пойдут и проголосуют хотя бы раз в жизни, как и подсказывают остатки их сознания, черт возьми.

- Если вы говорите, что надо быть честным, откровенным и говорить о личном, я признаюсь, что в вашем последнем фильме, честно говоря, я не ожидала такой концовки. Вы показываете кадры Большого Москворецкого моста, где был убит мой отец. Почему выбрали именно такой финал? Вы связываете это событие с Украиной?

- Этот эпизод снят 19 марта 2015 года, наутро после окончания митинга, где праздновалась годовщина "воссоединения" России с Крымом. А праздновалась она в 10 метрах от места, где было произведено это убийство. Нет, я понимаю, что он твой отец, но, в принципе, он больше, чем твой отец.

Я считаю, что это место - это символическая точка, где соединились все взаимоисключающие противоположные движения современной России. Из этой точки страна, как ни странно, может двинуться в другом направлении, потому что для большого количества людей - это "Немцов мост". И есть это упорство, с которым власти не хотят признать и принять это название и сделать на этом месте небольшой мемориал.

Мне кажется, что в тот момент, когда этот мост уже обретет народное имя "Немцов мост", это будет первый день начала новой жизни России, либо это будет второй день начала новой жизни России. И рядом стоит Кремль, тоже являющийся безусловным символом РФ. Очень много сошлось энергетических полей в этой одной точке.

И поэтому я считал, что это самое правильное место, где можно сказать очень важные для меня самого слова о моей связи, теперь уже о тлеющей связи с Россией, в которой я прожил большую часть своей жизни. И в силу конечности жизни всякого живого существа понятно, что я уже нигде не проживу столько, сколько я прожил в России.

Поэтому что бы там ни было, Россия - это большая часть меня. Там я встретил свою жену,  там у нас родились дети, я посадил то самое пресловутое дерево, построил тот самый пресловутый дом.  И поэтому самое точное место для этого высказывания было - место гибели Бориса Немцова.

- Очередной фестиваль "Артдокфест" состоится с 6 по 12 декабря...

- Ну я бы так сказал. В России можно говорить о том, что фестиваль состоится, только с 13 декабря, когда он уже состоялся. В прошлом году не было понятно, состоится фестиваль в Санкт-Петербурге или нет, за 15 минут до церемонии открытия.

- Если вы будете также упорствовать, как и с фильмом "Родные", то он состоится. Мне интересно, что сейчас является основными темами для российского документального кино? Есть какие-то магистральные направления?

- Да, есть. Магистральные направления российского документального кино - уход от магистральных направлений.

- А подробнее можете сказать? Я так не понимаю. Какие темы?

- Я хочу сказать, что в российском документальном кино практически уже нет картин, которые остро ставят на повестку вопросы актуальности. Нет картин, сопряженных с политическим кризисом. Школа документального кино очень сильная, авторы глубинно и талантливо погружаются и врезаются в жизнь, но они выбирают для своих картин все больше пространство, удаленное от актуальности. Эти картины сделаны так, как будто на дворе не 2017 год, а, может быть, 1994, или 2004, или 2024.

- А можно это объяснить тем, что, в основном, документальное кино финансируется государством?

- Нет, государством уже документальное кино, в истинном понимании этого слова, не финансируется. Министерство культуры этого не делает. Оно финансирует некие прикладные поделки, которые, в той или иной степени, выполняют или должны выполнять пропагандистские задачи, которые декларируют руководители ведомства.

Большие денежные потоки сейчас пошли на всякие там "Ялта-фильм", "Крым-фильм", "Крымнаш-фильм" и "Крымваш-фильм". Это видно, даже если посмотреть по "Артдокфесту". У нас суммарно во всех программах будет около 130 картин. Фильмов, сделанных при участии министерства культуры, я думаю, в лучшем случае, будет 15.

- А кто дает деньги?

- Вообще для документального кино, по большому счету, деньги не нужны. Нужны деньги для того, чтобы обеспечивать свою жизнедеятельность. Ну вот, например, Зося, которая снимала фильм "Мой друг Борис Немцов". У нее была такая вот голливудская команда с камерами, микрофонами и осветительными приборами?

- Вы меня прямо в неудобное положение ставите.

- Ну, я говорю правду. Она с маленькой камерой за 200 долларов подходила к спящему Немцову, дергала его за ногу, он просыпался и что-то ей говорил. Такое документальное кино, в общем, не столь затратно.

Но затратна жизнь и, конечно, нужно как-то и эту камеру купить, и компьютер, на котором она монтируется. Документальное кино есть разное. Есть индустриальное кино, которое выходит в прокат, там другие обстоятельства. Но, тем не менее, это кино можно снимать, в отличие от игрового, достаточно незатратно. И люди снимают такое кино.

- Вы давно снимали фильм про Путина, он называется "Путин.Високосный год". Вы помните свои ощущения, когда снимали этот фильм? Какое впечатление тогда на вас произвел Владимир Путин и могли бы вы те ощущения сравнить с ощущениями сейчас? Что-то изменилось или нет?

- Ни за один кадр в этом фильме мне не стыдно. Ни за один кадр. И я считаю, что эту картину можно без каких-либо купюр показывать сегодня. И сегодня она открывает зрителю совершенно новые аспекты, которые тогда были незаметны. И также должен сказать, не в оправдание, я считаю, что это одна из, может быть, таких роковых ошибок в моей жизни, эта картина. Но в целом это важный исторический документ.

- Все-таки, а почему ошибка? Эта картина показала противоречие между антуражем и словами человека?

- У нас не хватит времени, чтобы обсудить эту тему в этой передаче.

- Тогда последний вопрос. С самого начала, когда вы начали со мной разговаривать, вы стали от меня требовать отсутствия нейтральности. Вы недавно участвовали в ролике, я бы не назвала его в поддержку Навального, я бы сказала, что это ролик в поддержку конкурентных выборов. А вы до этого так открыто участвовали в политической жизни, поддерживая кандидата?

- Я вообще не участвую в политической жизни. Я не вижу на горизонте политической жизни в стране.

- А в чем тогда вы участвуете?

- Я участвую в жизни. Я считаю, что свобода - это просто естественная необходимость существования человека. Если отстаивание фундаментальных человеческих прав является политикой, тогда ну, наверное, я начинаю заниматься политикой. Но для себя я так это не определяю.

Я занимаюсь своей профессией, я занимаюсь поддержкой своих коллег, я занимаюсь тем, что хочу обустроить, ну может, в каком-то банальном смысле свою жизнь, чтоб она была комфортной, нормальной, цивилизованной, естественной. Но если что-то мне в этом мешает, то я пытаюсь с этим по мере сил бороться.

- Но можно сказать, что вы симпатизируете Алексею Навальному?

- Я симпатизирую людям, которые готовы сопротивляться тому, что происходит с нашей страной. Всем людям без исключения, которые пытаются этому сопротивляться, я симпатизирую. Навальный в чем-то мне симпатичен. Если он будет кандидатом на выборах от здравого смысла, я буду за него голосовать

- А если предположить, что будут Навальный и Собчак?

- Ну, наверное, все-таки я буду голосовать за Навального, а не за кого-то еще. Потому что Навальный - это пока единственный человек, который делает что-то конкретное. И мои претензии к Навальному пока не перевешивают его позитивный вклад в какое-то оздоровление общественного климата в стране.

Приведение в чувство зарвавшуюся политическую и экономическую элиту. Они вообще уже так далеко, на какой-то планете Альфа Центавра, что у них уже просто связь с Землей потеряна. Ну это просто уже невозможно, поэтому необходимо что-то делать. И Навальный это делает. И на это, между прочим, кладет свою жизнь, свое здоровье, свои риски, потому что, в принципе, если говорить серьезно, удивительно, что он еще жив.

Полная версия интервью: