В. Мацкевич: Время от времени кажется, что лидеры белорусской оппозиции – это такие жирафы, до которых все доходит через полгода после того, как что-то произошло. На самом деле, коалиции не существует с зимы этого года. Тогда произошел развал коалиции, с трудом складывающейся в 2005 году к президентским выборам. На Конгрессе демократических сил в октябре прошлого года стало очевидным, что никакой коалиции, оказывается, нет. Просто никто из ее участников не мог за этот короткий период развернуть собственную подготовку к выборам. Поэтому, скрепя зубами, все смирились с Милинкевичем как с единым кандидатом, но никто на него всерьез не работал. То, что коалиции нет, только слепой или нежелающий видеть, не заметил.

Как бы Вы охарактеризовали действия белорусской оппозиции на данном этапе?

В. Мацкевич: Скорее, это очередной этап выяснения отношений и попытка расстановки рейтингов, а также сбор людей под собственное влияние, то есть начало нового витка борьбы за лидерство. К сожалению, это борьба между аутсайдерами. Из аутсайдеров лидеры не появляются. Если в прошлом Александр Милинкевич еще мог рассматриваться как претендент, то в этом году это уже не так. Он не сделал ничего, чтобы сохранить доставшееся ему лидерство. Сейчас уже невозможно закрывать глаза на то, что белорусское сопротивление осталось без лидеров. Такая ситуация существует уже почти год.

И как долго она, на Ваш взгляд, может продлиться? Как выйти из сложившегося тупика?

В. Мацкевич: До тех пор, пока лидеры не проходят демократического «кастинга», серьезных испытаний и так далее, пока они выясняют между собой лидерские полномочия, это может длиться бесконечно. На сегодняшний день наша оппозиция является зеркальным отражением фашистского тоталитарного режима. Последний проект президентского указа, которым часть чиновников выводится из-под уголовной ответственности, это последний штрих, после которого уже слепому должно быть понятно, что в стране фашизм. И вот этот тоталитарный режим фактически предопределяет, какова официальная оппозиция, которая признается. Поскольку в стране отменены все демократические институты, нет гластности, нет критики не только в подрежимных институтах, но и в самой оппозиции, мы вот в таком состоянии и живем. Сопротивление представляет собой много разрозненных групп, несобранных под единое управление. Над всем этим существует надводная часть айсберга – видимые оппозиционные деятели, которым разрешается режимом быть лидерами.