Историк и политолог, депутат германского бундестага и эксперт СДПГ по делам Ближнего Востока Рольф Мютцених считает заявление государственного секретаря США Кондолизы Райс о "новом Ближнем Востоке" устаревшим. Несмотря на активную дипломатию, Германия продолжает играть подчиненную роль в ближневосточном конфликте.

- После Римской конференции по Ближнему Востоку кризисная дипломатия продолжает набирать обороты - однако попытки положить конец насилию пока не увенчались успехом. Как вы оцениваете Римскую конференцию? Оказала ли она вообще какое-то влияние?

- Я бы желал большего. Тем не менее: то, что в Риме ведущие государства и влиятельные международные организации нашли общий язык, уже хорошо.

Это можно поставить в один ряд с саммитом "большой восьмерки", с заседаниями министров иностранных дел стран ЕС и с совещаниями в Совете безопасности ООН. И тут, по-видимому, все-таки намечается вывод: нам нужно как можно быстрее добиться долговременного перемирия. Надо остановить боевые действия с обеих сторон.

- Израиль считает, что декларация Римской конференции дала полную свободу действий для продолжения наступления на Ливан, в то время как министр иностранных дел Германии Штайнмайер говорит о "большом недоразумении". Способствовало ли международное сообщество, в особенности ЕС, легитимации этой весьма сомнительной с точки зрения международного права кампании?

- Интерпретация из уст израильского министра юстиции абсолютно нелепа. Поэтому нельзя говорить о легитимации несоразмерных военных действий. От военных средств обеих сторон страдает в первую очередь гражданское население. Это должно в конце концов прекратиться. Нам нужна последовательность: прекращение огня, чтобы оказать гуманитарную помощь, которая стоит наготове, договор о перемирии и решение, препятствующее повторной эскалации насилия в этом регионе.

- Как политические наблюдатели, так и знатоки Ближнего Востока жалуются на пассивность позиции, которую заняло правительство Германии с самого начала ближневосточного кризиса. Не приведет ли германская позиция на деле к большему разногласию внутри ЕС? И что может Евросоюз противопоставить произраильской американской позиции?

- Я не вижу пассивности. В этом можно, пожалуй, обвинить другие европейские страны, имевшие в прошлом колонии в том регионе. Однако германский министр иностранных дел делает многое, в том числе и за пределами территории конфликта. Он побывал не только в Израиле, Египте, Палестине, но и послал представителей в Бейрут, Дамаск и Нью-Йорк. Это очень активная дипломатия.

И все-таки наше влияние остается незначительным, тем более что американская внешняя политика слишком нерешительна. Я не разделяю взгляд госсекретаря США, считающей, что сейчас образовывается "новый Ближний Восток". Голова кругом пойдет, если посмотреть, какими насильственными средствами хотят образовать новые структуры. Такой взгляд на вещи должен остаться в прошлом.

- Перед войной в Ираке в 2003 году "красно-зеленое" правительство Германии и немецкое общество были одного мнения, единодушно отвергая противоречащую международному праву войну. В нынешнем конфликте большинство немцев относится к израильскому наступлению более критически, чем представители принимающих решения политических элит. Не назревает ли разлад между элитами и мнением народа?

- Это не так однозначно, как вы предполагаете. Между обоими случаями есть несколько различий. Во-первых, на Израиль сейчас напали. Были похищены солдаты в секторе Газа и на ливанско-израильской границе.

Во-вторых, Израиль считает, что его существованию угрожает опасность. И поскольку, например, иранский президент не упускает случая высказаться в антиизраильском и антисемитском духе, это можно понять.

Тем не менее то, что делает Израиль, - насилие по отношению к большей части Ливана и ливанскому населению, не имеет ничего общего с кризисом.

Обидно то, что обстрел Израиля, похищение солдат, арест свободно избранных палестинских депутатов и министров и военные действия Израиля прекратили те процессы в Палестине, в результате которых часть ХАМАСа могла бы пойти по стопам партии ФАТХ - то есть признать право Израиля на существование и отказаться от насилия.