Джон Ноймайер (John Neumeier) возглавил Гамбургский балет в 1973 году и с тех пор остается его бессменным художественным руководителем. Сезон 2012/2013 для американца в Гамбурге юбилейный - 40 лет во главе труппы. С таким стажем легендарный балетмейстер оказался старейшим из продолжающих активно работать хореографов мира.

Впрочем, по случаю юбилейного танцевального сезона он и его коллектив воздают честь и хвалу не столько собственным заслугам, которых у Гамбургского балета немало, и отмечены они сторицей, а кумирам Ноймайера, его учителям. Таких у него по меньшей мере два: Нижинский и Кранко. Им и посвящены самые запоминающиеся балеты этого театрального года в Гамбурге.

Нижинский, его любовь

С одним из своих идолов Джон Ноймайер познакомился заочно еще на родине, в городе Милуоки североамериканского штата Висконсин. Балета в Милуоки не было, но была библиотека, а в ней - несколько книг о танце. Одна из них называлась "Трагедия Нижинского", и именно ее взял почитать 11-летний Джон. На перемене в школе учитель поинтересовался, что тот читает, и, увидев название, посоветовал ее не читать, чем, разумеется, вызвал еще большее любопытство у подростка. Биография Нижинского определила всю последующую жизнь Ноймайера. По сей день он считает танцора и хореографа "величайшей творческой личностью 20-го столетия". "Чем больше я постигал его, тем ближе он мне становился", - говорит Ноймайер.

Он собрал богатейшую коллекцию не только публикаций о Нижинском, но и его собственных текстов и рисунков - Нижинский был еще и одаренным художником. Лишь один предмет из наследия своего кумира американский хореограф не стал покупать, о чем по сей день сожалеет коллекционер в его душе: дневник легендарного танцора. "Чтобы читать дневник, мне пришлось бы выучить русский язык. В отличие от рисунков, он мне лично ничего бы не дал", - поясняет он.

Второе пришествие

Свою сокровенную любовь Джон Ноймайер осмыслил, разумеется, и на сцене. В юбилейный сезон в Гамбурге снова показали балет "Нижинский", поставленный Ноймайером в 2000 году на музыку Шумана, Шостаковича, Римского-Корсакова и Шопена и воссоздающий эпоху "Русских сезонов", а также ключевые моменты из творческой биографии знаменитого солиста дягилевской антрепризы. Продолжением темы стал еще один посвященный легендарному танцору и хореографу балет: двухчастный танцевальный спектакль "Нижинский - эпилог".

В первом отделении этого вечера идет вариация Ноймайера на тему балета Михаила Фокина 1907 года "Павильон Армиды" ("Le Pavillon d'Armide") на музыку Николая Черепнина. Вацлав Нижинский в ней - трагический герой, помещенный в санаторий для душевнобольных, где он переживает мучительное прощание с танцем, с искусством, с любимыми и жизнью вообще.

Cолист Гамбургского балета Отто Бубеничек (Otto Bubenicek) всеми фибрами своего мускулистого тела и экспрессией сдержанной, и тем более эффектной, душевной страсти, передает отчаяние своего героя, которого навещают в павильоне Армиды призраки из его славного прошлого, его гениальные сценические творения: Фавн, Петрушка, золотой раб из "Шехерезады".

Контрастом для драматической первой части спектакля "Нижинский - эпилог" стала вторая часть: балет "Le Sacre", поставленный Ноймайером еще в 1975 году в память о дягилевской "Весне священной". Балет на музыку Стравинского в постановке Нижинского, показанный в Париже в 1913 году, вызвал один из самых громких скандалов в истории сценического танца. Современники не оценили авангардности постановки, и лишь по прошествии десятилетий стало ясно, что "Le Sacre du Printemps" была первым шагом новой хореографии, освобожденной из жесткого корсета сюжетного танца. В интерпретации Ноймайера балет редуцирован до абсолютной абстракции тела и движения, причем не столько индивидуального, сколько коллективного, собранного в единое целое из тел и движений всех участников ансамбля.

Вацлав Нижинский давно уже причислен к лику классиков, но именно Гамбургский балет и его хореограф как будто воскресили гениального танцора и хореографа, записей сценического исполнения которого практически нет, и позволили в буквальном смысле увидеть его гений - для одного вечера это немало. А ведь это всего лишь эпилог... Летом в Гамбурге покажут балет "Вацлав" по мотивам тех наработок для своей хореографии на музыку Баха, которую не успел реализовать на сцене сам Нижинский.

"Онегин" в Гамбурге

Единственная премьера юбилейного сезона в Гамбурге - новая постановка еще относительно юного, но уже ставшего классическим балета "Онегин".

Этот балет поставил в Штутгарте в 1965 году хореограф Джон Кранко, в труппе которого Джон Ноймайер начинал творческую карьеру в качестве танцовщика. И именно у него поклонник Нижинского научился совмещать в танце психологию и минимализм.

От Пушкина в балете остались лишь две трагично пересекающиеся линии: Татьяна - Онегин, Ольга - Ленский. Но они выписаны с такой каллиграфической точностью, что даже незнакомый с романом зритель без труда понимал душевные переживания героев.

Виртуозные солисты и великолепный ансамбль Гамбургского балета совершили на сцене, украшенной роскошными кружевными декорациями, маленькое чудо: не умалив гения Пушкина, с легкостью и обезоруживающей иронией, рассказали его роман в стихах как универсальную и понятную во все времена трагедию обманутых ожиданий и запоздалых прозрений.

Балет Джона Кранко значится в репертуаре многих театров, но именно у Джона Ноймайера он вернулся к своим истокам и как будто обрел свое второе дыхание. В одном репертуаре с "Нижинским" и другими балетами, в которых с классической школой соседствует модернизм, где натурализм и абстракция дополняют друг друга, где искусство танца состоит не только в филигранности движений, хотя они большей частью безукоризненны. Как и его ментор Джон Кранко, Ноймайер - прекрасный рассказчик. И он продолжает приводить в экстаз публику даже на 40-й год своего пребывания во главе Гамбургского балета.