Когда сегодня говорят о кризисе в еврозоне, часто упускают из виду одно весьма существенное обстоятельство: этот кризис переживают практически все страны валютного союза, кроме Германии. Весь юг Европы охвачен сейчас тяжелой и длительной рецессией, а вот немецкая экономика продолжает расти - пусть и не очень высокими темпами, но весьма устойчиво, и быстро преодолевает кратковременные спады. Германия остается одним из крупнейших на планете экспортеров, у нее огромный профицит внешнеторгового баланса. Уровень безработицы в стране достаточно низкий, налоговые поступления растут, госбюджет близок к тому, чтобы стабильно стать бездефицитным.

Низкий евро и дешевые кредиты

Некоторые эксперты считают, что эти успехи в значительной мере обусловлены именно нынешними проблемами в Европе. Их тезис: Германия от кризиса в еврозоне явно выигрывает. Так, вызванное им снижение курса евро обеспечило дополнительные конкурентные преимущества немецким экспортерам, продукция которых и без того востребована во всем мире.

В свою очередь, долговые проблемы стран еврозоны и растущие сомнения в их кредитоспособности привели к тому, что международные инвесторы прямо-таки набросились на немецкие государственные облигации. При столь высоком спросе правительство ФРГ смогло брать деньги в долг под микроскопические проценты. Более того, в какой-то момент крайне низкая доходность по этим ценным бумагам вообще стала отрицательной. Иными словами, инвесторы даже приплачивали за возможность одалживать деньги Германии.

Но самое лучшее еще впереди, уверяют сторонники теории выгодности кризиса для Германии. Если долговые проблемы еврозоны удастся-таки преодолеть и страны, получающие сейчас финансовую помощь в виде кредитов, смогут вернуть полученные деньги с процентами, это обернется дополнительными многомиллиардными доходами для немецкой казны.

"Треть того, что платили до кризиса"

Ведь ФРГ принадлежит крупнейшая доля в капитале как Европейского центрального банка (ЕЦБ), так и европейских стабфондов EFSF и ESM. Соответственно, Берлину пришлось внести самые крупные суммы в те пакеты помощи, которые были предоставлены проблемным странам. Но немецкому министру финансов причитается и самая большая доля в тех процентах, которые будут выплачивать страны-должники.

Но можно ли на основании всего этого утверждать, что Германия выигрывает от кризиса в еврозоне? "Частично да, частично нет", - заявила в беседе с DW Хайке Йобгес (Heike Joebges), научный сотрудник Высшей школы техники и экономики в Берлине (HTW). Она, прежде всего, указала на резко упавшую доходность по немецким гособлигациям.

Германии очень пошло на пользу то, что она сумела сохранить имидж "тихой гавани". Поэтому немецкая казна, действительно, уже выиграла от долгового кризиса в еврозоне, поскольку, по подсчетам Хайке Йобгес, Берлин платит сейчас кредиторам "всего лишь треть того, что ему приходилось платить им до кризиса". Ну, а когда проблемные страны вернут предоставленные им кредиты, Берлин "получит большую прибыль".

"Когда рак на горе свистнет"

Совсем иного мнения придерживается профессор Тюбингенского университета Йоахим Штарбатти (Joachim Starbatty). Он считает, что высокий спрос на немецкие гособлигации - это результат бегства капитала из проблемных стран. Никаких преимуществ подобная утечка капитала Германии не дает, ведь "нам приходится возвращать эти деньги, но только в иной форме, например, в виде финансовой помощи".

Йоахима Штарбатти в Германии называют "евро-бунтарем", поскольку он еще в 90-е годы прошлого века пытался в судебном порядке предотвратить введение единой европейской денежной единицы, а в 2011 году вместе с группой единомышленников подавал в Коституционный суд ФРГ иск против участия Германии в стабилизационном фонде. В беседе с DW профессор отметил, что сама постановка вопроса, выигрывает ли Германия от кризиса в еврозоне или нет, неправильна.

Вместо этого Йоахим Штарбатти советует внимательнее присмотреться к проблемным странам: "Они жили не по средствам. Их банки погрязли в долгах, их предприятия погрязли в долгах, их граждане тратили слишком много денег. И вот все это теперь приходится расхлебывать". Рассчитывать на то, что государства-банкроты в обозримом будущем смогут вернуть полученную помощь, - примерно то же самое , что ждать, "когда рак на горе свистнет", убежден профессор из Тюбингена.

Для одних ревальвация благо, для других - зло

Категорически не согласен он и с тезисом Хайке Йобгес о том, что "будь у Германии сейчас по-прежнему немецкая марка, курс этой денежной единицы в условиях кризиса в Европе взлетел бы очень высоко, что серьезно ограничило бы экспортные возможности Германии". Йоахим Штарбатти напомнил, что ФРГ "всегда была страной с ревальвирующей валютой". В послевоенный период за один доллар США приходилось платить 4,20 марки, а в 1995 году - уже только 1, 35 марки.

В подобном росте курса национальной денежной единицы нет ничего предосудительного, подчеркнул профессор Штарбатти, ведь "ревальвация повышает покупательную способность потребителей на внутреннем рынке - отечественных наемных работников". А это, в свою очередь, укрепляет всю экономику страны.

Однако если Германии ревальвация немецкой марки неизменно шла на пользу, то это вовсе не означает, что рост курса евро является благом для всех 17 стран еврозоны. В этом-то, по мнению Йоахима Штарбатти, и состоит изначальная ошибка в самой конструкции Европейского валютного союза. "В нем две группы стран: одни тяготеют в ревальвации, другие - к девальвации. Так вот, до тех пор, пока страны, склонные к девальвации, будут оставаться в еврозоне, они на ноги не встанут. В этом суть проблемы!".

Как расценивать медленный рост зарплат?

Поэтому, подчеркнул профессор, нельзя говорить о том, что Германия выигрывает от кризиса еврозоны. А уж немецкие наемные работники от валюты евро, по его мнению, точно не выигрывают. После ее введения в стране на протяжении целого десятилетия происходила внутренняя девальвация, которая выражалась в слишком медленном росте зарплат, считает Йоахим Штарбатти.

Впрочем, есть немало экономистов, которые, наоборот, убеждены: именно этот медленный рост зарплат и обеспечил Германии ту международную конкурентоспособность, которая сегодня позволяет ей стабильно разиваться в условиях, когда почти все другие страны еврозоны переживают кризис.