Российские миграционные службы систематически игнорируют Конвенцию ООН по правам беженцев, констатируют правозащитники. Статус беженца получить практически невозможно, а каждое временное убежище приходится добывать в неравной схватке с чиновниками. Вдобавок ко всему, единственную в России некоммерческую организацию, которая занимается помощью беженцам, Минюст внес в реестр иностранных агентов.

"Харам! Вы предупреждены"!

Лидо Саид работала учительницей английского и математики в афганской школе для девочек. В 2011 году талибы начали ходить по школам и бросать записки, в которых говорилось, что обучение девочек - "харам", то есть, "грех и позор". Это была "черная метка", знак - "вы предупреждены"! Но Лидо продолжала работать. Однажды 4 вооруженных человека с закрытыми лицами остановили ее мужа и избили его, упрекая в том, что он разрешил жене работать учительницей, рассказывает Лидо: "Угрожали убить и меня, и его". После этого она все же не бросила школу, так как семье нужны были деньги.

Через 2 месяца муж не вернулся с работы домой. Спустя три дня обнаружилась его машина. Рассказывая об этом, Лидо плачет: мужа так и не нашли. Лидо с дочкой еще 9 месяцев жила у его дяди, никуда не выходя из дома. Потом оказалось, что дядя их больше содержать не может, и Лидо через Кабул и Узбекистан нелегально приехала в Россию, где живет ее деверь. Чтобы оплатить выезд, семье пришлось продать дом и машину пропавшего мужа, Лидо продала свое золото. Посреднику заплатили около 4000 долларов, рассказывает беженка.

Комитет помощи беженцам

Уже больше года женщина с ребенком живет в России нелегально. Ситуация тупиковая: "Подавали на статус беженца - отказ, на временное убежище - опять отказ", - сетует заместитель председателя Комитета помощи беженцам "Гражданское содействие" Елена Буртина. Теперь Лидо снова пришла в комитет, чтобы попытаться через УВКБ ООН запросить убежище в третьей стране. "Шансы невелики, но мы попробуем", - говорит Буртина.

Вслед за Лидо приходит гражданин Йемена, который после начала военных действий был вывезен самолетом МЧС в Россию и теперь живет в подвале посольства. В соседней комнате рассказывает свою историю гражданка Украины. В коридоре ждут сирийцы, таджики, чеченцы - история каждого могла бы стать голливудским сценарием. Каждый приемный день через "Гражданское содействие" проходят около полусотни посетителей.

Но даже при поддержке правозащитников шансы получить убежище в России крайне малы: сегодня всего около 600 человек имеют статус беженца, а временное убежище можно получить разве что по указке сверху. "Например, в рамках какой-нибудь политической кампании, - говорит Елена Буртина. - Сейчас есть установка давать убежище украинцам. Во время войны в Грузии его получали осетины. Одно время с грехом пополам давали сирийцам, но сейчас у нас пачками идут отказы". "Зачем Россия вообще подписала конвенцию о беженцах, если не собирается ее выполнять?", - задает риторический вопрос правозащитница.

От гуманитарной помощи до юридической поддержки

Организация появилась в 1990 году, когда в Москву после событий в Баку стали привозить армян. "Тогда мы занимались в основном гуманитарной помощью - одежда, лекарства", - вспоминает Буртина. В тот момент у комитета, возглавляемого московским преподавателем математики Светланой Ганнушкиной, еще не было отдельного здания, прием вели в здании редакции "Литературной газеты".

После Баку был Карабах, потом Таджикистан, Абхазия, чеченская война. Постепенно волонтеры поняли, что проблемы беженцев - это не только еда, одежда и крыша над головой, но и взаимодействие с госструктурами: кого-то надо взять в школу, кому-то назначить пенсию, кого-то положить в больницу. Энтузиасты комитета научились писать запросы и жалобы, изучили миграционное законодательство и взяли на себя работу, которая беженцам дается труднее всего - общение с чиновниками.

В 1998 году представители УВКБ ООН по делам беженцев предложили комитету финансовую поддержку, чтобы наладить систематическую работу общественной приемной. Этих денег хватило на льготную аренду помещения и зарплату сотрудников. "Мы все тогда страшно стеснялись получать деньги, отказывались от них в пользу беженцев, - вспоминает Елена Буртина. - Я чуть не поссорилась с мужем: у меня зарплата была 200 долларов, из них 100 я отдавала на нужды комитета".

Но работа требовала все больших усилий - вчерашние учителя и научные сотрудники полностью посвятили себя беженцам и стали профессиональными правозащитниками. Организация стала заниматься и другими проектами - например, ее сотрудники пытаются бороться с дискриминацией кавказцев в российских тюрьмах, занимаются социальной адаптацией детей беженцев, представляют в суде интересы жертв насильственных преступлений на почве ксенофобии.

"Иностранный агент"

20 апреля комитет получил свою "черную метку" - организация "Гражданское содействие" обнаружила себя в списке иностранных агентов. Информация об этом появилась на сайте министерства юстиции. Даже в рамках не правовой логики закона об иностранных агентах решение было безосновательным, считает глава комитета Светлана Ганнушкина.

Закон 2012 года называет "иностранными агентами" организации, которые, во-первых, получают зарубежное финансирование, а во-вторых, занимаются политической деятельностью. Иностранное финансирование своих проектов комитет не отрицает. Но можно ли считать, что он занимается политической деятельностью?

Прокуратура усмотрела ее в двух проектах организации. Первый - антикоррупционная экспертиза, которую производили эксперты, аккредитованные при министерстве юстиции, объяснила Ганнушкина в интервью "Открытой России".

В рамках этого проекта эксперты "Гражданского содействия" анализировали российское законодательство на предмет того, какие оно предоставляет лазейки для коррупции. Второй проект связан с гуманизацией пенитенциарной системы: "Мы выявляли случаи избиений, пыток и дурного обращения с людьми, которые находятся в местах лишения свободы", - заявила Ганнушкина. По мнению правозащитницы, ни то, ни другое никак нельзя считать политической деятельностью, тем более - в иностранных интересах.

Решение Минюста может существенно осложнить работу организации. "Дело даже не в том, что теперь нам придется в два раза чаще делать финансовую отчетность", - говорит Елена Буртина. Проблема в том, что с таким ярлыком комитету будет гораздо сложнее сотрудничать с государственными структурами: ФМС, МВД, Погранслужбой, Минздравом, Соцзащитой и множеством других. "Сейчас они по крайней мере отвечают на наши запросы. Но Минюст уже подготовил поправки, запрещающие госслужащим участвовать в деятельности иностранных агентов", - говорит правозащитница. Если эти поправки будут приняты, это может поставить под угрозу всю работу организации.