Министр внутренних дел ФРГ Вольфганг Шойбле (Wolfgang Schäuble) сдержал обещание, данное им в сентябре 2006 года после скандального исключения оперы Моцарта из репертуара берлинского театра. Тогда он назвал это решение директора Кирстен Хармс (Kirsten Harms) неадекватным и пообещал лично посетить представление "Идоменея".

Вместе с министром в здание Берлинской оперы 18 декабря прибыли и представители ряда мусульманских организаций, которые также высказывались за приоритет свободы творческого самовыражения перед политкорректностью. Некоторые представители исламских организаций отказались посетить премьеру восстановленного "Идоменея", но это не смутило Шойбле. По его словам, в Германии нет такой обязанности – ходить в оперу. Но есть возможность ставить оперу так, чтобы она не обязательно устраивала всех и нравилась всем. Свобода творчества, также как и свобода слова, - неоспоримые вещи, заметил министр внутренних дел Германии.

Театр посетил весь политический бомонд

Напомним, что виновником скандала стала финальная сцена "Индоменея", в которой герой появляется на сцене с отрубленными головами Иисуса, Будды и Мухаммеда и помещает их на стулья рядом с головой Посейдона. В столичном ведомстве криминальной полиции эту сцену сочли "потенциально опасной". Директор Берлинской оперы отреагировала отменой показа – во избежание возможных терактов.

Помимо Вольфганга Шойбле своим долгом появиться в этот вечер в театре сочли практически все представители политической сцены Берлина – от бургомистра Клауса Воверайта (Klaus Wowereit) до главы местного отделения ХДС Фридберта Пфлюгера (Friedbert Pflüger). Все они с готовностью давали собравшимся журналистам интервью о роли религиозной толерантности в современном демократическом обществе.

… и один протестующий

Однако протестующих масс многочисленные съемочные группы так и не дождались. Единственным "возмутителем спокойствия" стал пожилой представитель христианской веры по имени Хорст Штурц (Horst Sturz). Он появился в фойе театра с плакатом "Свобода творчества или Иисус Христос?". К Штурцу одна за другой подходили съемочные группы и просили выразить свой протест в камеру. Он с готовностью повторял, что в финальной сцене оперы Иисуса Христа "казнят повторно".

Других протестующих, по словам представителя берлинской полиции, в этот вечер замечено не было. Постановка была принята публикой благосклонно и без оваций. По окончании представления в фойе шли споры о пресловутой сцене. Однако сомневались зрители не в ее корректности, а во вкусе режиссера. Политик Пфлюгер назвал финал с отрезанными головами "банальным и глуповатым". Другие почитатели оперы посчитали такую интерпретацию оригинальной. (тп)