22 октября в Минске начался суд над двумя волонтерами, ассистировавшими художнику Михаилу Гулину во время проведения им арт-акции "Персональный монумент", прошедшей в рамках проекта "Going Public. О трудности публичного высказывания". Суд принял решение объединить дела всех четырех человек, причастных к проведению акции, и продолжить процесс 29 октября.

Ранее предполагалось, что Гулина и еще одного волонтера будут судить отдельно 26 октября. Волонтеров и художника обвиняют в оказании сопротивлении сотрудникам милиции. В случае признания виновными их ожидает наказание от штрафа до административного ареста. В этой связи эксперты приходят к выводу, что в современной Беларуси публичное высказывание художника по определению нежелательно и преследуемо властями без каких-либо на то законных оснований.

Состав преступления: реальность и протоколол

9 октября минского художника Михаила Гулина задержали на Октябрьской площади белорусской столицы вместе с тремя ассистентами и оператором Татьяной Гаврильчик в момент сооружения конструкции из трех розовых квадратов и желтого параллелепипеда. Ранее аналогичная акция прошла без эксцессов на трех площадях Минска – Калинина, Якуба Коласа и Независимости.

На Октябрьской площади у акционистов потребовали предъявить документы. По словам Гулина, милиционеров насторожило журналистское удостоверение Гаврильчик – оператора негосударственной газеты "Наша Нiва". Со словами "это становится интересным" участников акции попросили проехать в отделение милиции. Гаврильчик отпустили через четыре часа вместо положенных трех (если протокол задержания не составляется и обвинение не предъявляется).

Остальные участники арт-акции "Персональный монумент" провели в отделении более шести часов. Двое из них - Владислав Лукьянчук и Олег Давыдчик – были, по их словам, избиты. Как рассказывает Михаил Гулин, насилие и расистские высказывания со стороны сотрудников милиции последовали в ответ на просьбу волонтеров разъяснить их права и показать протокол задержания. В протоколе указано, что акционисты "упирались ногами в землю, хватались руками за форменную одежду, отказывались предоставить документы".

Проект и его цели

Михаил Гулин – участник междунродного проекта "Going Public. О трудности публичного высказывания", инициированного Институтом имени Гёте (Goethe-Institut) в Вильнюсе с участием художников из Минска, Калиниграда и Вильнюса.

Автор концепции Лена Пренц в предисловии к проекту указывает, что взаимодействие с общественным пространством для художников и арт-активистов в Беларуси - "вопрос уместных и разумных действий, ибо каждое публичное высказывание в существующих политических условиях может быть растолковано как доказательство потенциальной вины и чревато последствиями".

По словам Михаила Гулина, в ходе своей арт-акции "Персональный монумент" он хотел выяснить, может ли художник в Беларуси влиять на облик города. Для этого Гулин выбрал абстрактную форму – сложил монумент из геометрических конструкций. Никаких провокаций, тем более политических, художник совершать не собирался.

Последствия не заставили ждать

Через неделю после задержания Михаила Гулина вынудили уволиться из Белорусского национального технического университета. Декан архитектурного факультета, где художник работал старшим преподавателем, на день вышел из отпуска, чтобы, по словам Гулина, попросить его написать заявление об увольнении по собственному желанию. Причем сделал это для престраховки, на всякий случай, полагает художник.

О том, что Михаил Гулин был в вузе на хорошем счету, и никаких претензий к нему ранее не возникало, свидетельствует тот факт, что в прошлом году Гулин более шести месяцев исполнял обязанности заведующего кафедрой и имел все шансы получить эту должность без приставки и.о.

Призраки политических акций

Любое публичное действие в Беларуси изначально попадает под пристальное внимание, комментирует ситуацию минский культуролог Максим Жбанков. И добавляет, что наивно делать вид, будто мы не замечаем на Октябрьской площади в центре Минска постоянного присутствия трех-четырех нарядов омоновцев.

Степень свободы человека в публичном пространстве, объясняет Жбанков, является показателем свободы общества в целом. По его выражению, инцидент с Гулиным - явный индикатор того, что "о свободе нам говорить сложно".

При всей симпатии к творчесткому замыслу Михаила Гулина скульптор Константин Селиханов указывает на то, что в условиях современной Беларуси художник не может не думать о том, что ни представители правоохранительных органов, ни прохожие на улице не могут отличить художественную акцию от политической.

В этой связи Максим Жбанков формулирует две возможные стратегии поведения: рисковать или играть по правилам властей. Однако при выборе последнего варианта возникает вопрос, "можно ли оставаться актуальным артистом, пытающимся обозначить болевые точки общества".

Недоразумение, помноженное на страх

Задержание Михаила Гулина вызвало бурю эмоций в белорусской блогосфере и обвинения в адрес минского отделения Института имени Гёте за неоказание поддержки художнику после задержания. На странице в Facebook Института Гёте в Минске его директор Франк Бауман (Frank Baumann) пояснил, что Гулин – участник прокта "Going Public", но "не соответствует действительности утверждение, что Институт был проинформирован об акции Гулина на Октябрьской площади".

Крайняя точка зрения блогеров по поводу позиции минского отделения Института Гёте – чем так работать в Беларуси, лучше не работать вовсе. Арт-критик Ольга Шпарага с таким мнением не согласна, однако она признает, что Институт Гёте мог сделать дипломатический жест, выразив обеспокоенность задержанием художника во время арт-акции.

Максим Жбанков в свою очередь полагает, что действующие в Беларуси представительства европейских культурных центров должны определиться, с кем и для кого они работают. Жбанкова радует, что Гулин рискует, оставаясь настоящим артистом. В то время как, заключает культуролог, значительная часть белорусской арт-среды существует в режиме мягкого конформизма, тем самым сдержанно легитимируя ту абсурдную ситуацию тотального контроля публичного пространства со стороны государства.