Вышла только что, и поэтому в ней очень много новой информации, неизвестных до сих пор деталей о том, как возникла и как функционирует эта террористическая организация (точнее говоря, сеть террористических организаций). Функционирует, судя по всему, до сих пор, несмотря на то, что, конечно, значительно ослабла после разгрома режима талибов в Афганистане и ареста нескольких руководителей «Аль–КАиды».

Я сегодня решил остановиться на одном аспекте этой темы . Речь пойдёт о так называемой «гамбургской ячейке» «Аль–Каиды» – той самой, из которой вышли трое из четырёх пилотов–камикадзе, участвовавших в теракте 11 сентября 2001 года.

Почему ядро фанатиков сформировалось именно в Гамбурге?

Всё началось с того, что в Политехническом университете была создана так называемая «Исламская рабочая группа». Инициатором стал Рамзи Биналшибх, приехавший в Германию из Йемена. Несмотря на то, что за несколько лет до этого немцы отказали ему в предоставлении политического убежища, в 1998 году Биналшибх довольно легко получил вид на жительство в ФРГ как студент. Достаточно было предъявить йеменский паспорт, в котором стояло другое имя, не то, с которым он обращался в своё время с просьбой о предоставлении убежища, и назвать гаранта. За Биналшибха поручился уроженец Судана, владевший фирмой в немецком городе Пиннеберг и обязавшийся выплачивать «бедному студенту» из Йемена около тысячи марок в месяц. В ведомстве по делам иностранцев почему–то не обратили внимание на то, что поручитель – известный торговец оружием, к тому же отбывавший уголовное наказание за нелегальные поставки военных самолётов Ирану.

Правда, для закрепления статуса надо было всё–таки попасть в какой–нибудь вуз (от этого зависело продление вида на жительство). Для иностранных студентов в вузах Германии предусмотрено определённое количество мест. Вступительных экзаменов нет: «записаться» на курс просто. Единственное условие: иностранцы должны сдать экзамены на знание немецкого языка. Рамзи Биналшибх трижды проваливался в разных городах Германии – но, наконец, в Гамбурге, где преподаватели оказались снисходительней, ему улыбнулась удача. И в 27 лет исламский фанатик из Йемена стал немецким студентом.

Созданная им при Политехническом университете неформальная «Исламская рабочая группа» объединила студентов из Марокко, Египта, Ливана и Эмиратов, которые специализировались в Гамбурге на кафедрах электротехники, медицинского оборудования, градостроительства и самолётостроения. В ректорате поначалу отказывались регистрировать «рабочую группу» и в какой–либо форме помогать ей, но гневное открытое письмо о «дискриминации» мусульман по сравнению, скажем, с их однокашниками–протестантами, получившими помещение «для молитв и дискуссий», сыграло свою роль. В январе 1999 года ректорат предоставил группе одно из помещений в здании на территории студенческого городка. В этом здании и сегодня разместились самые разные неформальные объединения. Скажем, рядом с комнатой номер десять, где собирались Биналшибх и его единомышленники и вынашивались планы теракта 11–го сентября, располагались радиолюбители.

Рамзи Биналшибх пытался найти и другие возможности для пропаганды своих идей и вербовки единомышленников. Он направил, в частности, большое и обстоятельное письмо в адрес региональной гамбургской телепрограммы «Открытый канал». Напирая опять–таки на «дискриминацию мусульман» и на то, что немецкое телевидение должно «подать сигнал толерантности», Биналшибх предлагал свои услуги для подготовки передачи, в которой звучали бы цитаты из Корана и давались бы их толкования. Причём, так как «Открытый канал» транслируется на нескольких языках, Биналшибх хотел сделать свою передачу о Коране не только в немецком варианте, но также, в арабском, английском, французском и русском. Однако редакция ответила любезным, но твёрдым отказом: ведь речь явно шла о религиозной пропаганде. Пришлось Биналшибху ограничиться трибуной «Исламской рабочей группы».

Зато здесь он нашёл благодарных слушателей. Всё чаще на встречах в комнате номер десять заходила речь о главном враге мусульман, воплощении мирового зла – Соединённых Штатах. Всё настойчивей требует перейти от теории к практике подружившийся с Биналшибхом студент из Египта Мохаммед Атта. Атта изучал в университете градостроительство и городское планирование. Он был уже на последнем курсе и как раз писал дипломную работу. Тема: «Перспективы развития сирийского города Алеппо». На первой странице – посвящение: «Моя молитва и мои жертвы, моя жизнь и моя смерть принадлежат Аллаху».

Мохаммед Атта очень скоро становится лидером наиболее радикальной части исламистов, регулярно собирающихся в комнате номер десять, рядом со студентами–радиолюбителями. Он хорошо образован, прекрасно аргументирует, обладает даром убеждения и несомненной харизмой. После трагедии 11–го сентября фотография Атты – террориста, который вёл первый самолёт, врезавшийся в небоскрёб Всемирного торгового центра, – обошла весь мир. Высокий лоб, плотно сжатые узкие губы, тёмные, сверкающие фанатичным блеском глаза... Верил ли сам Атта в то, что втолковывал своим товарищам? В то, что самоубийца, взорвавший «осквернителей ислама» и погибший при этом, станет святым, обязательно попадёт в рай, где будет жить во дворце, окружённый семьюдесятью красавицами из личного гарема? Наверное, верил. Иначе не стал бы одним из пилотов–камикадзе, совершивших теракт 11–го сентября.

Правда, тогда о захвате самолётов ни Мохаммед Атта, ни кто–либо другой из его окружения ещё не думали, но разговоры о том, когда и как пройти курс спецподготовки в одном из лагерей «Аль–Каиды» в Афганистане, уже велись. Радикальное крыло «Исламской рабочей группы» стало собираться в трёхкомнатной квартире, которую сняли поблизости от гамбургского Политехнического университета Атта, Биналшибх и Саид Бахаджи – 24–летний полукровка, сын марокканца и немки. Здесь часто бывали также Марван аль–Шеххи из Объединённых Арабских Эмиратов (он учился на кораблестроительном факультете), ливанец Зиад Яррах (изучал в Германии конструирование самолётов) и марокканец Мунир Эль–Мотассадек (проходил курс электротехники). Спустя два года, в день теракта 11–го сентября, Аль–Шеххи и Яррах будут сидеть вместе с Мохаммедом Аттой за штурвалами трёх из четырёх самолётов, которые несли смерть и разрушение Америке. А марокканец Эль–Мотассадек, участвовавший в подготовке теракта, в феврале 2004 года предстал перед судом в Гамбурге и был приговорён к пятнадцати годам тюрьмы.

Будущие смертники – правоверные мусульмане – регулярно посещали мечеть Аль–Кудс, расположенную рядом с центральным железнодорожным вокзалом Гамбурга. Вокруг – наркоманы и проститутки, секс–шопы, залы игральных автоматов и пивные, мир, на который Атта и его единомышленники смотрели с отвращением и ненавистью.

В общине тон задавал сириец Хайдар Цаммер. 140–килограммовый толстяк, которого все называли «брат Хайдар», с необычной для своего веса живостью рассказывал о своих боевых подвигах (он якобы воевал с «неверными» в Боснии и Чечне), о том, какие цели ставит перед собой «Аль–Каида», и о курсах спецподготовки в Афганистане. В ноябре 1999 года мечта студентов из «Исламской рабочей группы», наконец, сбылась. Атта, аль–Шеххи и Яррах летят в государство талибов.

В это же самое время в Кандагаре – городе на юге Афганистана – собирается так называемый «военный комитет» «Аль–Каиды». Он решает, где и как будут проведены террористические акты, называет конкретных людей, ответственных за их подготовку, выделяет необходимые средства и так далее. На заседании «военного комитета» все сходятся на том, что следующий теракт должен быть проведён на территории Соединённых Штатов – и с максимально большим количеством жертв. То есть несколько терактов сразу, синхронно. Опыт уже есть: 7 августа 1998 года практически одновременно взлетели на воздух начинённые взрывчаткой автомобили перед зданиями посольств США в Кении и Танзании. Особенно страшными были разрушения в Найроби. Всего здесь и в Дар–эс–Саляме погибло более 260 человек. Более четырёх с половиной тысяч были ранены.

Когда на «военном комитете» «Аль–Каиды» обсуждались возможные цели нового теракта, то речь шла сначала об американских атомных электростанциях. Однако большинство – против: АЭС строятся с большим запасом прочности и могут выдержать даже очень мощный взрыв Шейх Халид Мохаммед, больше известный под именем Абдул Маджид, начальник оперативного отдела «Аль–Каиды», напомнил о неудавшейся попытке шестилетней давности взорвать Всемирный торговый центр в Нью–Йорке. Взрыв пикапа, поставленного исламскими боевиками в подземном гараже вплотную к несущим конструкциям, нанёс тогда большие разрушения, но башни устояли, и жертв было меньше, чем планировали организаторы. Сейчас шейх Мохаммед предложил захватить несколько американских пассажирских самолётов и с их помощью взорвать небоскрёбы ВТЦ и ещё несколько важных зданий в Америке. Потом стали определяться детали. Самолёты надо захватывать сразу после взлёта: с полными баками горючего можно нанести намного более серьёзные разрушения. Кроме Всемирного торгового центра хорошо было бы взорвать также Пентагон, Белый дом и Капитолий.

Начальнику оперативного отдела «Аль–Каиды» поручили подобрать подходящих исполнителей. Простые боевики для этого не годились. Надо было найти не просто фанатиков, готовых принести себя в жертву, но и людей интеллигентных, способных скрывать свои мысли и достаточно хорошо знающих английский язык. Ведь им предстояло научиться управлять самолётом в одной из лётных школ в Соединённых Штатах и несколько месяцев прожить там.

Три гамбургских студента – Атта, аль–Шеххи и Яррах вошли вместе с двумя саудовцами в шестёрку будущих «святых смертников ислама». Шестым должен был стать идейный вдохновитель гамбурской ячейки «Аль–Каиды» Рамзи Биналшибх. Но ему, несмотря не все ухищрения, так и не удалось получить визу в США. Остальные пятеро визы получили. Саудовцы начали посещать одну из лётных школ в Сан–Диего (Калифорния), остальные трое учились во Флориде. У Атты, аль–Шеххи и Ярраха дела шли успешно. Они сдали экзамены, получили лицензии пилотов и в конце 2000–го года уже тренировались на полётном симуляторе «Боинга»: ведь в школе они освоили управление лишь маленькими частными самолётами. Кстати говоря, они ещё не знали тогда, какие цели избраны для террористической атаки и когда именно будет отдан приказ.

У двух саудовцев, которые тоже готовились на роль «исполнителей», дела шли хуже. Они слишком слабо знали английский язык и с большим трудом понимали, что объясняет инструктор–американец. В конце концов их отчислили из лётной школы. «Аль–Каиде» пришлось срочно искать замену. В «военном комитете» решили, что на подготовку новых пилотов уйдёт слишком много времени. Надо было найти таких, которые уже умели управлять самолётом. Нашёлся один – земляк бен Ладена, отпрыск богатого саудовского клана Хани Хаджур. Хаджур встретился с тремя другими будущими террористами–камикадзе в Лас–Вегасе. Они поклялись друг другу в решимости отдать свои жизни за дело ислама и нанести врагу как можно более чувствительный удар. Обсуждались и чисто практически аспекты предстоящей акции: как пронести оружие на борт, сколько помощников нужно каждому пилоту–смертнику, чтобы справиться с экипажем и захватить самолёт... Операция вошла в свою последнюю стадию. Мохаммед Атта получил приказ отправиться в Европу для встречи с эмиссаром «Аль–Каиды». Им оказался хорошо знакомый Атте по Гамбургу Рамзи Биналшибх. Недалеко от Барселоны, в отеле на берегу моря Биналшибх передал Атте приказ бен Ладена: захватить четыре самолёта и взорвать башни Всемирного торгового центра в Нью–Йорке, Пентагон и здание Капитолия в Вашингтоне, где заседает Конгресс Соединённых Штатов. В помощь пилоты получат десять–пятнадцать боевиков, которые в ближайшие недели прибудут в США из Саудовской Аравии. Но эти «рядовые солдаты» ничего не должны знать ни деталях операции, ни о конкретных целях теракта, ни о том, что тоже будут принесены в жертву.

После возвращения в Америку Атта сначала ищет подходящие рейсы. Все пассажирские самолёты, которые предстояло захватить, должны взлетать а/ почти одновременно и б/ с аэропортов, расположенных поблизости от намеченных целей (чтобы баки с горючим были в момент взрыва как можно более полными – тогда взрыв причинит максимальные разрушения). Для пилотов–смертников и одного из боевиков покупали билеты первого класса (как можно ближе к кабине экипажа), для остальных террористов – в середине и в самом конце салона (чтобы легче держать под контролем пассажиров).

Потом Мохаммед Атта переводит на счёт «Аль–Каиды» в одном из банков Объединённых Арабских Эмиратов 7860 долларов – всё, что осталось от двухсот тысяч, выделенных на подготовку и проведение операции. В восемь утра 11–го сентября Атта садится в Бостоне в самолёт, вылетающий в Лос–Анджелес. Через сорок пять минут он направит его в северную башню Всемирного торгового центра. Это было начало трагедии...

Мы не будем рассказывать о том, что произошло потом, в последующие минуты и часы 11–го сентября 2001 года. Рассказывать об этой страшной трагедии, унёсший жизни более трёх тысяч человек, очень трудно. Поэтому автор книги «Аль–Каида» Оливер Шрём придерживается здесь сухих фактов, очень сдержан и лаконичен. Он вообще редко поддаётся эмоциям. Сдержанность изменяет ему только в двух случаях: когда он описывает арест координатора террористической атаки 11–го сентября Рамзи Биналшибха в мае 2002 года и захват в Пакистане в марте 2003–го года шейха Халида Мохаммеда, возглавлявшего оперативный отдел «Аль–Каиды». Американцы назначили за его голову награду в 25 миллионов долларов – столько же, сколько за голову бен Ладена. Последнего, правда, так и не удалось найти.