Юбилейные 250 лет со дня смерти Георга Фридриха Генделя, отмечаемые в этом году, спровоцировали настоящее половодье генделевских записей на музыкальном рынке. К числу наиболее интересных относятся обращения к Генделю двух певцов, от которых, казалось бы, меньше всего можно было ожидать интереса к "поп-звезде времен барокко". Это "мистер бельканто" Роландо Виллазон (Rolando Villazon) и "мастер лида" Йен Бостридж (Ian Bostridge): два приближения к Генделю, так сказать, с противоположных сторон.

Роландо Виллазон, "Händel"
Deutsche Grammophon, 2009

"Никогда тень, отбрасываемая цветком, не была столь прелестна", – это ария Ксеркса из одноименной оперы и одна из самых знаменитых генделевских мелодий вообще. Включая ее в свой генделевский альбом, Роландо Виллазон идет сразу на двойной риск: во-первых, транспонирует для своего голоса (тенора) арии, написанные изначально для кастрата (то есть сопрано). Во-вторых, Виллазон невольно выставляет свою версию на конкурс интерпретаций этой арии, которую пели все сколько-нибудь заметные контр-тенора и сопрано: от Миреллы Френи до Андреаса Шолля.

Между тем конкуренция - последнее, к чему стремится Ролландо Виллазон. Его обращение к Генделю - это скорее поиск "спокойной зоны" в музыке, репертуара, где не все решает способность взять верхнее "ля".

История Роландо Виллазона вполне драматична: начинающий талантливый певец вдруг становится знаменитым в качестве (сценического) партнера Анны Нетребко. Шоу-бизнес наваливается на него со всей дурацкой мочи и - ломает артиста. Виллазон отказывается от ряда премьер, от сверхденежного стадионного турне с Нетребко. Он делает многомесячную паузу, ссылается на депрессию. Называет "ошибкой своей биографии" бельканто как таковое, зарекается петь Верди и Пуччини, записывает (по собственным словам "в терапевтических целях") диск Монтеверди, и затем - Генделя. В серии порою наивных интервью Виллазон искренне восхищается своим открытием: есть, оказывается, музыка и композиторы, не "загоняющие" певца, как скаковую лошадь, и Гендель – один из них. И тем не менее – виллазоновские интерпретации барочной музыки суть плоть от плоти бельканто. И в этом состоит их обаяние.

Генделевский диск Виллазона стал его последней студийной работой перед длительным перерывом: певцу предстоит операция на голосовых связках и сложный реабелитационный период. Его агенты надеются, чо он вернется на сцену в 2010 году.

Йен Бостридж, "Great Handel"
EMI Classics, 2009

Британский певец Йен Бостридж - уникум: один из самых популярных теноров мировой сцены, он не имеет профессионального музыкального образования, то есть не заканчивал консерваторию. Бостридж учился истории и философии в Оксофре и Кембридже, остался там же преподавать, причем специализировался на теме средневековой мистики. Диссертацию защитил на тему "Ведьмы и ведьмовство в Англии с 1650 по 1750 годы". Этот период отчасти совпадает с лондонскими годами жизни Генделя (композитор скончался в Лондоне в 1759 году), но это единственный повод, почему Бостридж мог бы заинтересоваться Генделем. Так, по крайней мере, казалось до недавних пор.

Йен Бостридж слывет интеллектуалом среди теноров. Его репертуар крайне избирателен. С 1991 года, когда победой на любительском вокальном конкурсе началась сценическая карьера уже почти тридцатилетнего кембриджского аспиранта, основу его составлял немецкий лид - прежде всего, Шуберт и Гуго Вольф. "Крестным отцом" музыкальной карьеры Бостриджа стал его кумир Дитрих Фишер-Дискау. В области оперы Бостридж систематически избегает "общих мест". Его голос - легкий, камерный - куда больше соответствует партиям в операх его соотечественника Бенджамина Бриттена или немецкого нео-классика Ханса Вернера Хенце.

Конечно, генделевский диск - в известной мере дань юбилейному спросу. Но Бостридж никогда не стал бы петь то, что его не интересует как музыканта. Его диск - это и осмысление 250-летней британской традиции интерпретации музыки Генделя: не даром Бостридж в детстве регулярно пел ораторию "Мессия" в церковном хоре, в котором теперь поет его восьмилетний сын.

Автор: Анастасия Рахманова
Редактор: Ефим Шуман