Власти аннексированного Россией Крыма запретили деятельность на полуострове меджлиса крымских татар. В интервью DW глава этого органа самоуправления крымско-татарского народа Рефат Чубаров заявил, что меджлис все равно будет продолжать свою деятельность на полуострове, но так, чтобы не подвергать риску его членов, оставшихся в Крыму.

Deutsche Welle: Господин Чубаров, власти Крыма запретили деятельность меджлиса. Выходит, вы теперь глава правительства крымских татар в изгнании?

Рефат Чубаров: Российские оккупационные власти беспрепятственно шаг за шагом усиливают репрессии в отношении коренного народа Крыма, показывают, что хотят вытеснить всех крымских татар за пределы их земли. Но я не чувствую себя в изгнании. Мы в Украине, хотя и вне Крыма. Теперь же мы еще больше мобилизованы, чтобы как можно быстрее вернуться на свою землю.

- Вы ввели режим чрезвычайной деятельности меджлиса. Что это означает, кроме переноса офиса в Киев?

- За пределами Крыма сейчас находятся 8 из 33 членов меджлиса, включая меня. Каждый из нас не может въехать в Крым. Но большинство членов меджлиса находятся в Крыму. Там действует оккупационная власть, и мы не можем подставлять наших товарищей под репрессии. Поэтому еще 19 февраля, предвидя запрет, мы приняли решение о чрезвычайном режиме деятельности меджлиса крымско-татарского народа на случай возникновения для нашей работы в Крыму непреодолимых препятствий.

Теперь я издал распоряжение, в котором обозначил форму чрезвычайного режима. Для координации работы создано особое совещание, в которое входит председатель, наш лидер Мустафа Джемилев и еще 7 членов меджлиса. Решения совещания будут обязательными для всех структур курултая крымско-татарского народа, для всех структур органов национального самоуправления.

- Все это звучит так, что оставшиеся в Крыму члены меджлиса перешли или переходят на нелегальное положение. Это так?

- Обладая колоссальным политическим опытом, накопленным еще в условиях Советского Союза, мы многое сможем реализовать в таких формах, чтобы не подставлять напрямую наших людей, но при этом сохранять силу духа и обеспечивать единство нашего народа.

- А насколько представителен меджлис, насколько полно он отражает интересы крымско-татарского народа?

- За 23 года украинского суверенитета мы выстроили очень логичную и устойчивую систему органов национального самоуправления. В основе этой конструкции - около 250 местных меджлисов. Есть 24 региональных меджлиса. А над всей пирамидой - курултай, который раз в пять лет избирает членов всех этих органов.

Меджлис крымско-татарского народа и все другие органы национального самоуправления крымских татар не обладали одним существенным инструментом, присущим всем государствам - инструментами принуждения выполнять те или иные решения. Поэтому все принимаемые нами решения выполнялись крымскими татарами только в том случае, если они эти решения поддерживали. Это возлагало на нас особую ответственность. И я горжусь тем, что за все теперь уже 25 лет было очень немного решений, которые мы не могли реализовать потому, что они не отвечали чаяниям крымских татар.

- Но велико ли сейчас единство крымско-татарского народа? Чем вы объясняете тот факт, что пять их организаций, не относящихся к вашей сфере деятельности, также высказались за запрет меджлиса?

- Все эти организации были созданы уже после оккупации Крыма. В любом сообществе - в том числе в национальном - обязательно найдется группа людей, готовых выступить даже против своего народа - из страха, жажды власти или наживы. Крымские татары - не исключение. Но если говорить о соотношении, то с одной стороны - это сцементированный крымско-татарский народ, который эта трагедия еще больше сплотила, а с другой, - может быть, 150, максимум 200 коллаборационистов. Это терпимая величина, учитывая ситуацию, когда нас пытается раздавить Россия - одно из наиболее мощных в мире государств с военной и карательной точки зрения.

- После аннексии полуострова из Крыма на материковую Украину уехали тысячи крымских татар. Сейчас этот исход продолжается?

- В первый год-полтора это явление было очень заметным. Особенно тогда, когда исчезали молодые люди, а потом их находили мертвыми. Когда в дома крымских татар вламывались с обысками. Сейчас уезжают из Крыма в первую очередь молодые люди, которые тем самым стараются избежать призыва в российскую оккупационную армию.

- Раньше крымские татары не особенно симпатизировали украинской власти. Были проблемы с жильем, с регистрацией недвижимости. Почему теперь они стали такими большими патриотами Украины?

- Уточню нашу позицию. Мы всегда добивались восстановления наших прав. И одним из действенных механизмов, который заставил бы украинское общество в целом обратить внимание на наши права и признать их, в том числе и право на национально-территориальную автономию в Крыму, мы видели в переходе Украины на европейские стандарты прав человека, на европейские нормы. Поэтому мы всегда активно и последовательно подталкивали Украину в сторону Европейского Союза. При этом трудно было находить общий язык с правительствами Украины, с ее бывшими президентами. Доходило и до весьма жесткой конфронтации. Но мы всегда были частью общенационального демократического движения Украины.

- Европейский Союз, США, Германия осудили запрет меджлиса крымско-татарского народа, но, скорее, для порядка. Реакция Запада не стала чрезмерно резкой и энергичной. Вы разочарованы?

- К великому сожалению приходится констатировать, что ряд государств и их лидеров пытаются уйти от ответственности в ситуации брутального разрушения всей конструкции международных отношений, которая так долго выстраивалась после Второй мировой войны. Я считаю, что европейским странам и их лидерам следует понимать особую возложенную на них ответственность. История так распорядилась, что одним из государств, которое должно принять этот вызов ХХI столетия является Германия. От уровня сознания своей ответственности за будущее Европы, зависит судьба и крымских татар, и всей Украины.

Смотрите также: