Газета Zeit сравнивает первого президента России с его преемником. В статье говорится:

Владимир Путин в траурной речи отметил большие заслуги Бориса Ельцина, который способствовал рождению новой, демократической России, открытой всему миру. Эти слова произнес человек, которого считают могильщиком демократии. Путин превратил Россию в государство с крепнущей экономикой и железной "вертикалью власти", в которой личное благополучие граждан зависит от их лояльности. Два первых российских президента разительно отличаются друг от друга. Ельцин при всех его ошибках оставил Путину страну, стоявшую на прочном фундаменте. Эпоха Ельцина была самой свободной в истории государства. Если Ельцин хотел закрепить свое наследие, то он совершил ошибку, назвав преемником Путина.

Ельцин был президентом всех россиян. Путин, "строгий немец в Кремле", лучше всего чувствует себя в узком кругу соратников. В самые трагичные для страны моменты он предпочитает укрыться в коридорах власти, вместо того, чтобы встретиться с людьми и утешить их. В отличие от Ельцина, стремившегося к свободе и поощрявшего инициативу, Путин предпочитает покорность и контроль. Ельцин с пониманием относился к критике, которую в сегодняшнем гипертрофированном Кремле воспринимают как оскорбление "его величества" и государственную измену. Журналисты нередко подшучивали над Ельциным, но ни один из владельцев СМИ не был оправлен за это в тюрьму. При Ельцине была создана действенная многопартийная система, он не составлял "черные списки" и не отправлял в изгнание своих политических соперников. Ельцин сделал невиданный до тех пор подарок своему народу – демократическую конституцию, но в то же время открыл путь для реставрации, назначив своим преемником Путина. Ельцин был величайшим демократическим реформатором России. И единственным российским государственным деятелем минувшего столетия, который попросил прощения у своих граждан за совершенные ошибки.

Личности Бориса Ельцина посвящает статью еженедельная газета Rheinischer Merkur. Отметив, что первый президент России был искренним демократом и приверженцем европейских ценностей, газета пишет:

Борис Ельцин был главным действующим лицом эпохи, которую оценивают по-разному. Одни обращают внимание на мрачные стороны, чтобы подчеркнуть достижения Владимира Путина. Они напоминают о том, что поспешная приватизация госпредприятий позволила небольшой группе лиц, позднее названных олигархами, в течение короткого периода и нередко с использованием криминальных методов приобрести колоссальные богатства. Однако положение простых людей становилось все хуже, особенно после финансовых кризисов 1994 и 1998 годов. Не в пользу Ельцина выглядит и сравнение физического состояния первого президента и его преемника: не смену больному человеку, страдавшему алкоголизмом, пришел динамичный спортсмен Путин, сохраняющий трезвость, в том числе и в самом прямом смысле этого слова, и дозирующий свои эмоциональные всплески – примером может служить его выступление на мюнхенской конференции.

Эпоха Ельцина - это расцвет свободы выражения мнений и печати. Страна открылась на Запад, сформировала общественные и гражданские структуры, парламент стал местом для настоящих дебатов. Россия позиционировала себя как европейская страна, а не как некий "евроазиатский особый случай". К странам ближнего зарубежья тогдашняя Россия относилась не с позиций гегемона, а как равноправный партнер. Недавние жестокие разгоны ОМОНом

демонстрантов-оппозиционеров в Москве и Санкт-Петербурге были бы немыслимы во времена Ельцина. В сегодняшней России критически настроенные журналисты вынуждены опасаться за свою жизнь – что также невозможно было представить в эпоху Ельцина.

Преимущества Путина базируются на высоких ценах на энергоносители, стоимость которых во времена Ельцина была на несколько порядков ниже. В сознании многих россиян прежняя эпоха свободы ассоциируется, прежде всего, с бедностью и хаосом, в то время как установление автократии воспринимается как возвращение к стабильности и благосостоянию. Это укрепляет мнение тех на Западе, кто считает, что в России нет альтернативы авторитарному режиму. С этим согласиться нельзя – и подтверждением тому могут служить события августа 1991 года.