Существо, берущее меня нежно за руку при входе в купольный зал, в черной одежде, с бледно-голубыми глазами, крашенными светлыми волосами и пирсингом в носу. Не берусь сразу сказать, мужчина это или женщина. Лицо озарено легкой улыбкой, больше в глазах, чем на губах. Я охотно вверяю себя, рука прохладная, но дружелюбная. Мы идем через боковой проход, по полукругу зала, сумки оставлены у входа, даже незаменимый смартфон.

Погружаюсь в сакральный звуковой интерьер. Коллаж составляют голоса, но не церковные, гармонии переплетаются в постоянном поиске, сливаются, спрашивают, отвечают, без прославления бога, без благовоний. Проходим мимо гигантских статуй и сворачиваем во внутренний круг, над нами огромный купол. Белой лентой на коричневом деревянном полу размечены четырехугольники, треугольник, несколько крестов. Мой спутник ведет меня бережно в большой прямоугольник в центре зала, в котором уже стоят четыре человека, и отпускает мою руку.

Новый перформанс Марины Абрамович "The Cleaner" c 27 февраля по 5 марта идет в Стокгольме, каждый день по восемь часов, в концертном зале Eric Ericsonhallen неподалеку от Музея современного искусства. В последний раз художница показывала аналогичный перформанс в 2014 году в Лондоне: "512 часов" в галерее Serpentine. И в Стокгольме посетители сдают все свои вещи в камеры хранения, остаются так долго, сколько им захочется, и становятся частью перформанса или точнее перформансом. С той лишь разницей, что в Лондоне они надевали наушники и оказывались в акустической изоляции, а в Стокгольме оказываются связанными друг с другом посредством звучащей в зале музыки.

Искусство без объекта

Во время "512 часов" были "моменты, вызывавшие у меня ощущение, что вся моя работа на протяжении многих лет была ненапрасной", пишет Марина Абрамович в своей автобиографии, опубликованной в 2016 году. И продолжает: "Они доказывают наличие у перформанса трансформирующей силы". Абрамович остается верной такому подходу с тех пор, несмотря на отдельные критические голоса, называющие ее перформансы пустым культивированием собственной известности.

А между тем заслуга художницы состоит хотя бы уже в том, говорит Катрин Лундквист (Catrin Lundqvist) из Музея современного искусства в Стокгольме, сокуратор перформансов, что "Марина Абрамович вывела перформативное искусство из подземелья в ведущие музеи".

Искусство без объекта стало главной темой в творчестве Абрамович в последние годы: ее выставка "The Artist is Present" в нью-йоркском Музее современного искусства в 2010 году, несомненно, была кульминацией этого развития - и ее карьеры. Художница присутствовала - и еще как: более трех месяцев она сидела неподвижно шесть дней в неделю в МоМА на стуле в течение семи часов. Снова и снова обращала взгляд на своего очередного визави, без движения. Она как будто хотела со всей мощью ответить на вопрос "Является ли это искусством?", который ей приходилось много раз слышать за 40 лет творчества. Три четверти миллиона человек пришли тогда в МоМА на Абрамович, люди стояли в очереди по несколько часов.

Восемь часов искусства или эзотерики

Вернемся в Стокгольм. К двум часам дня у бывшей церкви Skeppsholmskyrkan, преобразованной в 2002 году в концертный зал, образовалась длинная очередь. На перформанс пускают одновременно около 170 человек. Здесь можно встретить и юного хипстера, и пожилого буржуа. Всех их проводят в зал за руку ассистенты в черном.

А где же сама Абрамович? Тоже там, также в черном, медленно шагает через зал. Ее лицо не выдает возраста, немного маскообразное, но глаза живые и на губах улыбка. Она тоже водит людей туда-сюда. Или просто касается их рукой. А потом исчезает. Любопытно, как она в течение восьми часов, проведенных мною в зале, постепенно исчезает из поля видимости. Гранд-дама перформанса уходит на второй план.

Зато других людей я вижу более явственно, прежде всего, самих перформеров. Некоторым я смотрю несколько минут в глаза. Некоторые приобнимают меня. Есть что-то особенное в этом моменте визуального контакта, телесного контакта. С одной стороны, теплеет на сердце, с другой - высвобождается энергия. Связь с другими людьми в зале становится более ощутимой. Искусство или эзотерика? Иногда я ощущаю себя частью вибрирующего музыкального инструмента.

"The Cleaner" - это первый перформанс, в котором участвуют хор и солисты. Вокальные партии создают непрерывный восьмичасовой звуковой коллаж. "Певцы представляют всю Швецию, Стокгольм в миниатюре: есть хор иммигрантов, женский иракский хор и болгарский хор, традиционный шведский мужской и церковный хоры, а также отдельные исполнители", - рассказывает Катрин Лундквист.

Как сохранить перформанс?

Один из возможных ответов дает выставка в Стокгольме - первая персональная ретроспективная выставка Марины Абрамович в Европе. Удивительно, что первая, ведь художница - родом из бывшей Югославии и известна с 1970-х годов. Как бы там ни было, выставлять в музее "живое искусство", каким является перформанс, дело непростое. В Стокгольме эту проблему решили, предоставив возможность ныне 70-летней Марине Абрамович реконструировать и репродуцировать ее ранние перформансы. И это - своего рода премьера в Европе. Как подчеркивает сокуратор Лундквист, результатом в Стокгольме довольны.

Смотрите также: