Группа людей покидает охваченный эпидемией город и находит приют в старинном особняке, коротая время тем, что рассказывает друг другу истории о любви. Такова фабула "Декамерона" Боккаччо, идеально ложащаяся на ситуацию в Берлине весной 2020 года, где в супермаркетах из-за угрозы коронавируса раскупили туалетную бумагу и дезинфицирующие средства, и откуда под угрозой добровольно-принудительного заключения в карантине не полетишь ни в Израиль, ни в Россию. Деваться действительно некуда, - так давайте говорить о любви.

Освобожденный из-под домашнего ареста, но все еще невыездной Кирилл Серебренников поставил в берлинском Deutsches Theater классику Боккаччо, смешав немецких и российских актеров в очень многообещающем составе. Тут и знаменитая шансонье Жоржетт Дее (Georgette Dee), уже прославившиеся, несмотря на молодость, Филипп Авдеев и Александра Ревенко, Регине Цимерман (Regine Zimmermann), игравшая чуть ли не во всех берлинских театрах и чудесно работающая в России китаянка Ян Гэ.

Как будто этого было мало, Серебренников буквально по объявлению нашел еще пять немецких пенсионерок без актерского опыта, которые несколько часов маялись на сцене без особого дела, чтобы в финале произнести пронзительные монологи. Репетировали спектакль в Москве и в Берлине (режиссер управлял репетициями по видеосвязи Skype). Долгожданная и несколько раз откладывавшаяся премьера прошла 8 марта.

Десять историй о любви

Из обширного каталога "Декамерона" Серебренников отобрал десять историй. На то, чтобы их рассказать, потребовалось три с половиной часа. Спектакль получился двуязычным: когда актеры говорили по-русски, перевод выводился на мобильные светящиеся панели, а, например, Филипп Авдеев и Ян Гэ, продемонстрировали впечатляющее владение немецким языком. С литературным первоисточником Серебренников обошелся вольно: большая часть историй перенесена в наши дни, часть была дана без привязки ко времени и пространству. Двуязычие актеров этому только помогало: место действия, как и язык - условности, главное всегда происходит внутри.

В меню вечера входили: история конюха, влюбившегося в королеву и проведшего с ней ночь под видом ее мужа-короля, история ревнивого отца, замучившего рядового, после того, как он стал любовником его дочери в провинциальном гарнизоне, по меньшей мере, пять историй о неразделенной любви и выедающей человека изнутри страсти.

Выедающей - это не преувеличение, одним из самых сильных впечатлений спектакля стал монолог Жоржетт Дее от лица неверной жены. Мужу каждый раз после ее измены снится один и тот же сон: волк нападает на жену и выедает ей лицо. Годы идут, женщина стареет, стареют и волки: летний волк сменяет весеннего, осенний - летнего. Но измены продолжаются, муж видит страшные сны, выхода из этой ситуации нет, со страстью бороться невозможно: волки будут выедать ее плоть, пока ничего не останется. "Я люблю тебя, мой муж. Я люблю тебя, мой волк", - говорит актриса.

Если жив пока еще, - гимнастика

То, что действие берлинского "Декамерона" происходит в декорациях громадного гимнастического зала, удивительно только на первый взгляд. Кирилл Серебренников использует спорт как метафору изнуряющей борьбы человека с самим собой, со своей страстью, со своими чувствами. Любовь по Серебренникову - изначально не взаимна, баг (ошибка) заложен/а  в самой ее конструкции, вызвать ее в другом человеке можно только с помощью подлого обмана, что и происходит в нескольких историях. Чаще всего в ответ на очередное признание в любви очередной герой вместо ответа начинает выполнять гимнастические упражнения. Действительно, так проще.

Одним из основных элементов спектакля являются гимнастические мячи - громадные надутые резиновые шары, которые только подчеркивают одиночество героев. Каждый идет по сцене, толкая перед собой резиновый шар, как жук-скарабей толкает перед собой скатанный шарик из навоза: Серебренников наглядно визуализирует эту известную метафору.

Гимнастический мяч - символ боли, страхов и прежнего негативного опыта, который человек тащит с собой через всю жизнь. Этот груз у него никто не заберет, шаг в сторону - придет волк и выест лицо. Хотите узнать про радостное взаимное чувство - не смотрите серебренниковский "Декамерон".

Две проблемы

Скажем прямо, не все истории этого "Декамерона" одинаково сильны, хотя все изобретательно поставлены и безупречны с визуальной точки зрения. Серебренников - до сих пор признанный мастер шоу. На танец Филиппа Авдеева и Александры Ревенко, висящих на "шведской стенке" под очередной монолог о страсти можно смотреть бесконечно.

Проблемы, в общем, две. Первая - тексты. Так или иначе, это литературный спектакль, но уровень текстов, на мой взгляд, не всегда соответствует уровню режиссуры. Актерам часто нечего играть, а несколько историй так и вовсе обескураживают, превращаясь в гэги. Серебренников, ставя очень личный спектакль об одиночестве и непонимании, обошелся без помощи соавтора. Жаль.

Вторая проблема: из российских и немецких актеров, пожалуй, так и не сложился единый ансамбль. Серебренников, как Карабас-Барабас, окруживший себя в "Гоголь-центре" очень пластичными, молодыми и красивыми актерами (из-за чего его постановки часто выглядят как дефиле современного модельера), порой как будто не знает, что делать с более возрастными и сдержанными представителями немецкой театральной школы. И если 26-летний Джереми Мокридж вписался в систему Серебренникова как родной, то с той же Регине Цимерман уже сложнее.

У Кирилла Серебренникова, как мне кажется, не получилось создать шедевр, однако "Декамерон" все же впечатляющий тизер режиссерских возможностей художника, умеющего соединить драму и комедию и поставить впечатляющий финал, где обнаженный мужчина, оставив, наконец, гимнастический мяч, ползет по прозрачному, заполненному дымом туннелю.

И, главное: Серебренников доказал, что может выйти из зоны комфорта и работать с чужой труппой. Это сильный и бесконечно печальный спектакль большого мастера. И ради него даже можно рискнуть съездить в город, где перебои с туалетной бумагой и дезинфицирующими средствами.

Смотрите также: