В Санкт-Петербурге в помещении научно-информационного центра "Мемориал" состоялся круглый стол на тему "Перспективы третьей десталинизации в России: контекст, программа, гражданское движение". В повестке дня дискуссии были заявлены два вопроса - "Государственная программа десталинизации: что должно сделать государство?" и "Десталинизация как гражданский проект: что может сделать общество?" На мероприятии обсуждались и другие проблемы, связанные с переосмыслением российской истории ХХ века.

Обсуждаемый документ был предложен рабочей группой по исторической памяти Совета при президенте РФ по содействию развития институтов гражданского общества и правам человека. И его протокольное название выглядит так: "Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и национальном примирении". После опубликования текста документа вначале на сайтах Совета и общества "Мемориал", а затем и в "Российской газете" за ним укрепилось неформальное название "Закон о десталинизации".

"Медведевская оттепель": быть или не быть?

Первая попытка развенчания Сталина в СССР была предпринята после выступлений Никиты Хрущева на ХХ съезде КПСС. В результате возникло явление, известное ныне как "оттепель". Вторая попытка десталинизации связана с горбачевской перестройкой и первыми годами президентства Бориса Ельцина.

Публикация предложений Рабочей группой по исторической памяти дала повод говорить о третьей попытке десталинизации. Получит ли она название "медведевской оттепели"?

Все зависит от того, получит ли данная попытка развитие, полагает историк Александр Даниэль, представитель московского Научно-информационного и просветительского центра "Мемориал", член комиссии по исторической памяти: "Пока речь идет лишь о том, что Дмитрий Анатольевич одобрительно отнесся к предложенной нами программе действий. Далее пока никаких явных движений с официальной стороны нет, хотя есть маленькие подвижки в отдельных направлениях".

Опыт денацификации вдохновляет российских демократов

В самом документе, в частности, говорится о необходимости увековечения памяти жертв тоталитарного режима, о социальной поддержке оставшихся в живых жертв репрессий, об обеспечении доступа к архивной информации о политических репрессиях в СССР, о политико-правовой оценке преступлений советского тоталитарного режима.

Член Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте РФ Сергей Кривенко считает, что, в принципе, эти цели достижимы, и приводит в пример политику денацификации в послевоенной Западной Германии: "Как показывает опыт ФРГ, для этого потребовалось многолетнее обсуждение и осмысление этой темы разными слоями населения при безусловной поддержке властей страны этой политики". Западногерманский пример дает Кривенко надежду на то, что подобный опыт может быть применен и в России.

"Конечно, - продолжает Кривенко, - в ближайшие годы трудно ожидать такого же эффекта в России, но если наша программа будет хоть в какой-то степени поддержана президентом страны, то все вместе: одобрение сверху, поддержка снизу, плюс роль активных людей - вот эти три силы смогут изменить российское общественное сознание".

Пока же, как свидетельствует петербургский историк Арлен Блюм, автор ряда книг о цензуре советской эпохи, около четверти российского населения относится к программе десталинизации равнодушно, примерно 20 процентов безусловно осуждают действия сталинского режима, остальные (а это более половины) тоскуют по сталинским временам и готовы поддержать руководителя страны, который будет проводить жесткую линию как во внешней, так и во внутренней политике. Именно сторонники "твердой руки" выходят на демонстрации 1-го и 9-го мая с портретами Сталина, Мао Цзедуна, Фиделя Кастро и Александра Лукашенко.

Полная десталинизация - дело отдаленного будущего?

Впрочем, организаторы круглого стола в петербургском научно-информационном центре "Мемориал" особой беды в этом не видят. Александр Даниэль говорит, что бурная дискуссия, разгоревшаяся в российском сегменте интернета после публикации "Проекта программы десталинизации", его очень радует, так как авторы документа рассчитывали пробудить общественный интерес к этой проблеме.

В свою очередь директор НИЦ "Мемориал" Ирина Флиге подчеркивает: "Если мы говорим об исторической памяти, о понимании прошлого нашей страны, мы не должны исключать из общего диалога людей разных мировоззрений, разной идеологической ориентации, разных политических взглядов. Иначе мы встанем на тупиковый путь".

На вопрос, сколько еще попыток десталинизации может потребоваться в России, Флиге ответила, что предпочитает говорить о разных этапах рефлексии по поводу российской истории ХХ века. Доклад Хрущева воздействовал на свидетелей сталинских преступлений, горбачевская гласность оказала влияние на их детей, предложенная Советом по правам человека программа предназначена в основном нынешней молодежи. "Мне кажется, что точка под названием "Мы поняли, что такое советский государственный террор" достаточно удалена во времени. И это хорошо. Потому, что исследование нашего прошлого и рефлексия разных поколений по этому поводу - исторический процесс. И нельзя говорить о том, что какая-то попытка осмысления истории сорвалась, поэтому, дескать, бессмысленно предпринимать что-то еще", - говорит Ирина Флиге.

Она с гордостью напомнила, что стараниями "мемориальцев" за последние годы по всей России установлено около 1500 памятников жертвам политического террора, выявлено несколько тысяч мест массовых захоронений расстрелянных, открыто множество небольших музеев с экспонатами из фамильных коллекций, рассказывающих об истории ГУЛАГа.

Александр Даниэль также высоко оценивает эти инициативы, но добавляет, что, даже если будет открыто еще несколько тысяч памятников и музеев, всем им потребуется своеобразная "охранная грамота" для защиты от мародеров и обеспечения надлежащего ухода. Иначе, считает Даниэль, все подобные начинания будут зависеть от прихоти районной администрации или от настроения местных жителей. А придать памятникам, кладбищам и музеям официальный статус в настоящее время может лишь федеральная власть.

Автор: Владимир Изотов, Санкт-Петербург
Редактор: Вадим Шаталин