Автор документальной ленты "Один в четырех стенах" - Александра Вестмайер (Alexandra Westmeier). Родилась и выросла в Челябинске, училась в Петербурге и Москве, работала актрисой и тележурналистом, вышла замуж и переехала в Германию. Сейчас – режиссер. "Один в четырех стенах" – ее второй телевизионный фильм. Был снят в России, в Челябинске, в специальном учреждении закрытого типа для детей в возрасте от 11 до 16 лет. Такие учреждения называют "спецшколой", но мальчишки, угодившие сюда, прекрасно понимают, где они находятся.

Крупным планом детские лица. И одна и та же история злоключений:

"Эта наколка обозначает "один в четырех стенах, первая ходка".

"Я воровал, убегал из дома, курил. За это мне дали два года".

"Я воровал варенье, соленья, огурцы разные, помидоры. За это меня посадили сюда и дали срок два года и шесть месяцев".

Два с половиной года за банку с вареньем? Это же смешно! Но всю ли правду рассказывают мальчишки? В документальном фильме "Один в четырех стенах" нет объяснений и комментариев. Зритель решает сам, полагаясь на собственную интуицию, верить или не верить тому, что показывают на экране. А на экране коротко стриженные, аккуратные, чисто одетые мальчики. Совсем еще дети с пухлыми щеками. И подростки, выглядящие пожестче.

"Я здесь за убийство. За три убийства. Мне дали три года. Я убил в подъезде, на мосте и на улице с группой"

Остаток своего детства они проведут в четырех стенах спецучреждения, которое мало чем отличается от армейской казармы. Подъем по звонку. Безупречно заправленные кровати. Зарядка на плацу. Строем к рукомойникам. Общественно-полезный труд. Уроки. Прогулка на свежем воздухе. Отбой. И так каждый день: "Здесь лучше, чем дома, потому что тут никто не бьет и не ругает. Кушать тут хорошо. А дома я два раза кушал, три", - говорит один из мальчишек.

За решеткой лучше, чем на воле

В интервью, опубликованном на сайте cheldiplom.ru, режиссер фильма "Один в четырех стенах" Александра Вестмайер рассказывает, что многим детям жизнь в специальном учреждении закрытого типа нравится больше, чем жизнь на свободе.

В это легко поверить, видя в кадре несчастных и озлобленных взрослых, родителей этих детей.

Они говорят о своих трудновоспитуемых отроках как о предметах, которые были частью обихода, испортились, и отданы в починку. И опять, без помощи закадровых разъяснений, зритель с ужасом понимает, что этим детям не дано познать счастливую жизнь. Они вернутся, отсидев свой срок, в мир, который вряд ли изменится за три года. И их там никто не ждет с распростертыми объятиями.

Замкнутый круг

Симпатия в фильме "Один в четырех стенах" с первых кадров на стороне малолетних заключенных. Даже тогда, когда мы узнаем страшные подробности совершенных ими преступлений. Эти дети - с социального дна российской глубинки. Эти дети никому не нужны, даже собственным родителям, и их по-человечески жалко. Их судьба предначертана. 91 процент малолетних заключенных снова совершит правонарушение и вернется за решетку, сообщают нам создатели фильма в финале.

Фильм "Один в четырех стенах" отпускает зрителя на волю в противоречивых чувствах. Трудно поверить в то, что клетка может нравиться больше, чем свобода, даже такая позолоченная клетка, какой может показаться этим беспризорникам тюрьма с трехразовым питанием.

Цитата: "Здесь мы всегда под присмотром. Здесь никогда не бываешь один. За тобой всегда смотрят педагоги, учителя. Следят за каждым твоим шагом".

Был ли контроль со стороны сотрудников спецшколы во время съемок? "Нет, - говорит режиссер в беседе с автором, - все что сняли, вошло в фильм". Но ощущение неискренности, наигранности не проходит. Взрослые остаются на втором плане. И странно звучат их как будто случайно попавшие в кадр проявления предусмотрительной вежливости. Не в каждом благополучном доме за обедом желают "Приятного аппетита". А тут хорошие манеры – как будто норма жизни. Не тюрьма, а просто пансион для благородных девиц. Дети, скорее всего, не лукавят. Они говорят, что от них ожидают. Они не лгут, они приспосабливаются.

Без права на защиту

Срок наказания в спецучреждениях произволен. Его назначают не судебные, а административные органы. Дети, которыми занимаются комиссии по делам несовершеннолетних, лишены права на защиту, на адвоката, на апелляцию.

Зона, особенно если у человека большой срок, учит быть хитрым, изощренным в своих поступках. А тут дети, восприимчивые, как губки...

Автор: Элла Володина
Редактор: Дарья Брянцева