В Эссене, в недавно отворившем свои двери новом здании музея "Фолькванг" (Deutsche Welle рассказывала об этом примечательном архитектурном проекте Дэвида Чипперфилда) только что открылась первая выставка, задача которой – стать символической вехой, "точкой отсчета" в новой истории музея.

Выставка реконструирует ту коллекцию "Фолькванга" (Folkwang), какой она была до разгрома национал-социалистами и последовавшей за ним дешевой распродажи шедевров.
Впервые с довоенных времен в экспозицию интегрированы также неевропейские коллекции музея, в частности, собрание африканских масок, коптских тканей и древнеегипетских ценностей.

И вся эта красота - наряду с холстами французских импрессионистов и немецких экспрессионистов, а также представителей "новой предметности" (то есть, тем искусством, которое считалось "современным" в начале 20 века).

Довоенный "Фолькванг" был уникальным по красоте и художественной ценности музеем. Американский коллекционер и сооснователь музея современного искусства (MOMA) в Нью-Йорке Пол Джей Сакс назвал "Фолькванг" прекраснейшим музеем мира. Подходит ли данное определение нынешнему собранию музея? Об этом мы побеседовали с Хартвигом Фишером (Hartwig Fischer), директором "Фолькванга".

Deutsche Welle: Господин Фишер, в экспозиции впервые после 75-летней разлуки "встретились" полотна и объекты, некогда собранные основателем музея, Карлом Остхаусом (Karl Ernst Osthaus), и его последователями, но позже изъятые нацистами и сегодня рассеянные по всему миру. Этот реконструированный "прекраснейший музей мира" просуществует всего четыре месяца, после чего экспонаты снова отбудут к законным владельцам по обе стороны океана. Вам не будет жалко расставаться с ними?

Хартвиг Фишер: Работа над этой выставкой – это работа с историческими данностями. Одна из этих данностей заключается в том, что Германия во времена национал-социализма подвергла собственную культуру чудовищному оскоплению. Преследованию и уничтожению подверглось столько музеев, собраний и живых людей, художников и коллекционеров, что нам остается лишь сказать: слава Богу, что эти картины, которые мы видим сегодня, "выжили", уцелели, что их можно увидеть. Пусть даже и в других музеях или частных собраниях. Мы счастливы, что нам удалось на четыре месяца собрать эти вещи здесь, в Эссене.

- Насколько сложно было собрать их вместе? Ведь многие находятся в частных коллекциях.

- Большая часть значительных работ находится все-таки в музеях. Но как частные коллекционеры, так и музеи сразу поддержали наш проект. Похоже, все понимают, что эта выставка – особая, которую можно сделать лишь однажды, причем только здесь, в этих стенах. Поскольку отказаться от значительных работ музеям непросто, некоторым понадобилось время на раздумье. Но в результате мы получили практически все, что хотели.

- Что вам не удалось получить? И по каким причинам?

- Исключительно из соображений обеспечения сохранности работ. Например, есть автопортрет Эрнста Людвига Кирхнера, нарисованный им на скатерти. Вещь настолько хрупкая, что ее нельзя перевозить.

- В 20-е и 30-е годы прошлого века в собрании музея "Фолькванг" полотна Ван Гога и Гогена, Бекмана и Кирхнера выставлялись в непосредственном соседстве (в тех же залах), что и коллекция древнеегипетских погребальных сосудов или ритуальных масок из Африки. Сегодня подобная выставочная практика не в ходу. И у вас древние и этнические коллекции, много лет пролежавшие в подвалах музея, выставлены отдельно от картин. Не было бы интереснее поставить эксперимент и представить старую экспозицию точно такой, какой она была?

- Мы не ставили перед собой цели реконструировать "старый Фолькванг": это и невозможно в новых стенах. Тот, старый музей располагался в частной вилле, там другое экспонирование было просто невозможно. И развеска картин у нас другая, чем в 1932 году. Мы делали выставку, исходя из современных критериев. Мы дали каждой из культур свое выставочное пространство, дали им возможность сохранить свою "автономию". Диалог возникает так или иначе, когда посетитель перемещается по выставке. Таким образом, каждый может по-новому сформулировать принцип универсальности искусства.

- Каждая из картин выставки снабжена подробной биографией. Удивительная вещь: нацисты причислили к "дегенеративному искусству" умеренно авангардные полотна Франца Марка, но не тронули, к примеру, Ван Гога. По каким критериям происходила эта селекция?

- Действовал принцип не трогать искусство до 1900 года. Но, исследуя историю коллекции музея "Фолькванг", становится очевидным, что нацисты руководствовались при разорении музеев вовсе не идеологическими, а меркантильными соображениями. Из коллекций изымались вещи, которые можно было выгодно продать. Именно по этой причине были изъяты прекрасные картины Марка. Всё, увы, очень просто.

- Скажите честно: был ли тот музей, существовавший в 1932 году, "прекраснейшим музеем мира"?

- Да, вполне возможно. Собственно, тогда во всей Европе (а значит, и во всем мире) было только две коллекции современно искусства такого масштаба: коллекция во дворце Кронпринцев в Берлине и музей "Фолькванг" в Эссене.

Беседовала: Анастасия Рахманова
Редактор: Дарья Брянцева