25 июля компания Nord Stream 2 начала укладку труб газопровода "Северный поток-2", по которому голубое топливо будет напрямую по дну Балтийского моря доставляться из России в Германию и против которого выступают Украина и ряд стран ЕС. Завершить проект планируется к концу 2019 года. Германия, считающая "Северный поток-2" экономическим проектом, настаивает на том, чтобы после его запуска Украина сохранила за собой роль транзитера российского газа в Европейский Союз. А Киев продолжает надеяться, что "Северный поток-2" удастся остановить.

DW поговорила с коммерческим директором украинской компании "Нафтогаз" Юрием Витренко о том, что может стать преградой на пути газопровода, об аресте активов "Газпрома" в Европе и о премиях, выданных руководству "Нафтогаза" в качестве вознаграждения за победу в Стокгольмском арбитраже и ставших предметом резкой критики в Украине.

Deutsche Welle: Господин Витренко, большинство разрешений, необходимых для строительства "Северного потока-2" в Европе, получены. Значит ли это, что проект уже не остановить?

Юрий Витренко: Нет. Даже если смотреть на Германию, есть газопровод, который продолжает собой "Северный поток-2". Это EUGAL. И на него разрешения еще нет.

- Вы рассчитываете, что его не будет?

- Мы не хотели бы строить предположения по этому поводу, мы просто констатируем факт, что не все разрешения получены.

- Дания пока что также не предоставила разрешения.

- Да, у них есть закон, позволяющий им при вынесении соответствующего решения руководствоваться соображениями национальной безопасности, и этого решения до сих пор нет.

- Но Германия и Швеция уже предоставили аналогичные разрешения.

- Не хотелось бы строить предположений. Это сложный политический вопрос.

- А что еще может остановить строительство "Северного потока-2"?

- Американские санкции или позиция датской стороны. Дания может отсрочить, а в дальнейшем и усложнить ситуацию с "Северным потоком-2". Американские санкции - это важный фактор. Важным фактором является и позиция немецкой стороны, которая в последнее время эволюционирует. И нам кажется, что немецкие политики могут осознать, что этот проект реально опасен как для Германии, так и для всей Европы.

- Что может заставить Германию изменить свою позицию?

- Понимание того, что этот проект фактически приведет к остановке транзита газа по территории Украины. А Ангела Меркель (Angela Merkel) заявляла, что строительство "Северного потока-2" возможно лишь в том случае, если сохранится транзит в ЕС через Украину.

Сейчас мы видим неконструктивную позицию российской стороны на трехсторонних переговорах. Если быть последовательным, то немецкая сторона в этой ситуации должна сказать: "Мы заявляли публично, что нужно найти решение относительно украинского транзита. Его пока нет. До тех пор, пока оно не будет найдено, мы - против "Северного потока-2". Вот на это мы надеемся.

- Но заместитель председателя Еврокомиссии, еврокомиссар по вопросам энергетики Марош Шефчович положительно оценил как саму встречу, так и договоренность встретиться снова.

- Позиция российской стороны состоит в том, что это не переговоры, а трехсторонние консультации. Все, о чем мы договорились, - это трехсторонние консультации, запланированные на сентябрь или октябрь, в ходе которых эксперты соответствующих сторон начнут обговаривать или изучать дополнительные материалы. С этой точки зрения мы не наблюдаем никакого прогресса.

- Насколько, на ваш взгляд, высоки шансы введения американских санкций?

- "Северный поток-2" - это политически мотивированный проект, нацеленный на коррумпирование европейских политиков, на разделение европейских стран, на уничтожение европейского проекта. И то, что мы видим, говорит о том, что американская сторона понимает это. Дальнейшее - просто вопрос того, когда последуют какие-либо действия. Плюс мы также видим инициативу Конгресса США, нацеленную на то, что должны быть введены автоматические санкции против "Северного потока-2". И мы возлагаем на это надежды.

- Когда западные политики говорят, что "Северный поток-2" возможен только при наличии гарантий для Украины, возникает вопрос: какой объем транзита российского газа через Украину достаточен для того, чтобы это соглашение устроило Киев?

- Мы предоставили европейской стороне соответствующую методологию, разработанную с участием международных консультантов в полном соответствии с европейскими правилами и указывающую, как рассчитать необходимую сумму дохода, которую мы должны получить от транспортировки газа, чтобы покрыть связанные с этим расходы.

- Но хотелось бы услышать какие-то конкретные цифры.

- Европейские правила заключаются как раз в том, что оператор просто покрывает свои расходы. Меньше объем, значит больше тариф. Больше объем - меньше тариф. Это не линейная зависимость, но есть заметная зависимость тарифа от объема.

- Какими должны быть объемы при нынешнем тарифе?

- Он будет на 20 процентов ниже предусмотренного текущим контрактом. Тогда тариф будет очень низким. Если загрузка будет ниже, то тариф, соответственно, будет выше.

- Если с российской стороной все же удастся достичь договоренности по транзиту, какими могут быть гарантии того, что соглашение не нарушат?

- Мы говорили об этом с немецкой стороной. Одним из вариантов может быть вхождение в капитал оператора газотранспортной системы (ГТС) Украины консорциума европейских компаний. Таким образом, они покажут, что уверены в том, что "Газпром" будет следовать своим контрактным обязательствам, иначе они просто потеряют деньги. Это было бы гарантией определенного рода.

- Если транзит все же прекратится, какими будут экономические потери Украины?

- Даже если просто не будет транзита, то потери Украины составят примерно три миллиарда долларов в год. Это около трех процентов от ВВП.

- Обязательство выкупить часть акций нового оператора ГТС является предметом трехсторонних консультаций?

- К сожалению, это еще не было озвучено. Но до этого были соответствующие беседы с европейскими операторами.

- Но для этого надо создать отдельного оператора ГТС?

- Специально, чтобы не возникало никаких спекуляций на эту тему, "Нафтогаз" предложил "Газпрому" прямо в ходе трехсторонних консультаций не только говорить о транзите после 2019 года, но и прямо сейчас изменить действующий транзитный контракт таким образом, чтобы передать права и обязанности по этому контракту отделенному оператору ГТС. "Газпром" отказался, и это засвидетельствовали представители Европейской комиссии. И всем было понятно, что главным препятствием для отделения оператора ГТС является как раз позиция "Газпрома".

- На какой стадии сейчас находится процесс ареста активов "Газпрома" на Западе?

- Активы "Газпрома" арестованы в трех юрисдикциях: Нидерландов, Швейцарии и Англии. Там продолжается процесс. Арест - это первый шаг. Далее продолжаются судебные разбирательства по взысканию активов. Опять же, если дойдет до следующей стадии, активы должны быть реализованы через аукционы. Параллельно идет процесс рассмотрения апелляции в шведском апелляционном суде округа Свеа.

В рамках этого процесса было приостановлено принудительное взыскание на территории Швеции. Хотя технически мы и не начинали принудительное взыскание на территории Швеции, поскольку не обнаружили там каких-то активов "Газпрома", которые представляли бы для нас интерес.

- Но "Нафтогаз" будет бороться за отмену этого решения?

- Да. Мы стремимся к этому. Те же аргументы, которые используются в шведском суде для приостановления взыскания, используются "Газпромом" и в судах других стран. Если шведский апелляционный суд рассмотрит позиции сторон и примет решение не приостанавливать взыскание, это будет достаточно сильным аргументом против соответствующих заявлений со стороны "Газпрома" о том, что принудительное взыскание должно быть приостановлено и в других юрисдикциях.

- Насколько высок шанс, что решение будет положительным, и когда его можно ожидать?

- Шанс очень высок, потому что мы считаем их позицию абсолютно необоснованной. К сентябрю, в принципе, мы ожидаем решения.

- На какие суммы уже были арестованы активы в трех упомянутых вами юрисдикциях?

- Эти суммы значительно превышают те 2,6 миллиарда, которые мы должны получить от "Газпрома".

- Если в судах все будет складываться положительно для "Нафтогаза", когда компания начнет получать живые деньги?

- "Газпром" демонстрирует, что он не руководствуется коммерческой логикой и не платит в ущерб самому себе. Если так будет продолжаться и дальше, то следующим шагом будет реализация арестованных активов на аукционах. Но это при условии, что "Газпром" соблюдает закон и не оказывает каких-то противоправных действий.

- Вы имеете в виду выведение активов?

- Они уже занимаются выведением активов. Если все завершится уголовными процессами, это может затянуться на еще более длительный промежуток времени.

- В Стокгольме вас ожидает еще несколько судебных разбирательств. Считаете ли вы новые иски "Газпрома" опасными для себя?

- Нет, не считаем. Общие правила арбитража состоят в том, что вы не можете обращаться в арбитраж по тому же поводу, по которому обращались ранее. А они ("Газпром". - Ред.) пытаются с небольшими вариациями судиться по тем же вопросам. Даже с этой точки зрения их иски должны быть отклонены.

- Наблюдательный совет "Нафтогаза" решил выплатить правлению компании премии в 45,6 миллиона долларов за выигрыш в Стокгольмском арбитраже. Эта сумма составила один процент от общего объема - 4,56 миллиарда долларов - выигранных украинской компанией средств в споре с "Газпромом". Решение об одном проценте премии от суммы выигрыша было принято уже после победы или заранее?

- Решения по бонусам принимаются наблюдательным советом с учетом рассмотрения конкретных ситуаций, а не, условно говоря, автоматически. Мы знали, что при выигрыше в Стокгольме этот вопрос будет рассматриваться наблюдательным советом и будет соответствующий бонус. И у нас не было сомнений, что он будет значительным, учитывая такой экстраординарный результат.

- Но вас жестко критикуют за избыточный размер таких премий. Не было ли бы правильнее отказаться от столь больших бонусов?

- Мы считаем в принципе правильным платить бонусы за результаты. Это важный элемент корпоративной культуры и трансформации украинского общества в современное общество европейского типа, где государство создает возможности для того, чтобы люди могли честно зарабатывать деньги.

Таким образом, мы подаем определенный пример как сотрудникам компании, так и людям вне ее: "Если вы приносите стране определенный результат, рассчитывать на бонус - это правильно". В подобной ситуации просить нас не выплачивать нам бонусы противоречило бы самой сути нашего подхода. В нашей компании бонусы выплачиваются десяткам тысяч человек. Так что, тогда никому их не платить?

- Но этот бонус в 45,6 миллиона долларов получил только 41 человек?

- Это бонус за Стокгольм, но компания платит бонусы и за многие другие достижения. Другое дело, что, к сожалению, только один раз мы выиграли 4,6 миллиарда долларов, но люди, которые сверлят больше или быстрее, или зарабатывают деньги для компании каким-то другим образом, они тоже получают бонусы.

Это общая практика. Логика в том, что, вместо того, чтобы воровать и работать за нерыночную зарплату, мы платим рыночные зарплаты. Но кроме зарплаты за соответствующие достижения ты получаешь бонусы. Это идеологический момент.

Смотрите также: