Deutsche Welle: Не считая биографических и публицистических вещей, "Текст" - твой первый роман о настоящем, о сегодняшней жизни в России. Что побудило взяться за него?

Дмитрий Глуховский: У меня со временем сложилось впечатление, что в какие бы фантазии я ни пускался по поводу будущего России и какие бы утопические метафоры ни использовал для описания российской реальности, реальность все равно фантастичней, отчаянней и абсурднее, чем самые удивительные мои фантазии. Столько написано у нас и про прошлое, нередко с желанием обелить его, и про будущее - чаще всего со страхом перед завтрашним днем! А вот про день сегодняшний каких-то ультрасовременных вещей, которые были бы про нас, про разговоры в троллейбусе, про газетные заголовки и про главные проблемы сегодняшнего дня, к сожалению, почти совсем нет. И я решил, что надо высказаться.

- Одна из немецких газет, рецензируя "Текст", написала, что автор разделывается, расправляется с политической системой Путина. Насколько сильна политическая составляющая в романе?

- На самом деле, как ни парадоксально, эта книга - наименее политизированная из всех моих книг. Я раньше очень активно использовал футуристическую метафорику для того, чтобы говорить о политической составляющей сегодняшнего дня. Например, в "Метро 2033" у меня люди никак не хотели двадцать лет спустя после Третьей мировой войны покидать бункер, в котором они сидели, все еще отказываясь верить в то, что война кончилась. Это, конечно, имело прямое отношение к ситуации в обществе вследствие присоединения Крыма, к уязвимости российского общества для милитаристической пропаганды, которая снова использовала язык холодной войны. Сейчас - как результат пропаганды - общество очень политизировано и политизировано в специфическом ключе, то есть для него создана какая-то совершенно иллюзорная картина мира, на которую оно должно отвлекаться от текущих, повседневных, бытовых, экономических проблем.

В "Тексте" политика идет фоном. Но в гораздо большей степени роман - об обществе, о людях, о том, в каком положении они сегодня оказались. Причем, даже не об отсутствии свободы, потому что, с моей точки зрения, определенные личные свободы у людей в России есть, отсутствуют только свободы политические.

Главная проблема сегодняшнего российского общества в другом. Это пренебрежение тех, кто относится к властной касте (здесь мы говорим и о политиках, и о чиновниках, и о силовиках, и о представителях провластной прессы, и о церкви провластной), ко всем остальным людям, совершенное их нежелание подчиняться законам морали. Люди, принадлежащие к этой правящей касте, настолько безнаказанны, настолько привилегированны, что не хотят вообще признавать наличие каких-либо сдерживающих факторов, отказываются верить в то, что есть добро и зло, истина и фальшь. Любой человек, который смотрит в России телевизор, читает газеты, видит и без моей помощи, что власть имущие лгут, что они воруют, что, будучи пойманы за руку, никогда даже не смущаются, что они готовы и убийство оправдать, если цель, по их мнению, оправдывает его.

А другая каста, вторая, низшая каста - это обычные, простые люди. Они совершенно бесправны. Гарантий каких-либо прав у них нет, даже права на жизнь, не говоря уже о праве на имущество. В любой момент по решению любой инстанции или по произволу конкретного чиновника, силовика у них могут отобрать всё. Человек может лишиться свободы и в некоторых, крайних, случаях даже жизни. И потом никто ничего не сможет доказать. А этим обычным людям циники навязывают представления о справедливости-несправедливости, добре и зле, о какой-то высшей миссии России. Это, наверное, и есть главная политическая составляющая книги, которая находит отражение в сюжете. По сюжету, напомню, парень из простой семьи, студент филфака, вступает в ночном клубе в конфликт с человеком, который работает в наркополиции.  И оказывается наказан тем, что ему подбрасывают наркотики и отправляют на семь лет на зону - без возможности оправдаться.

- Какую роль в этом кастовом, социальном антагонизме играет Москва, точнее, противопоставление Москвы и всей остальной России? Москва выглядит как своеобразный антигерой или антигероиня романа...

- Москва - мой любимый город. Любить ее несложно. Москва - это самый богатый, самый жирный город России, самый ухоженный, самый обласканный, подкупаемый властью. Ведь революции, как известно, происходят в столицах, и, чтобы эти революции упредить, необходимо всячески задабривать жителей столицы. А остальная страна (разве что за исключением городов-миллионников, которые с некоторым опозданием тянутся за Москвой) застряла где-то в середине девяностых годов. Это страна бедная. Люди вынуждены брать кредиты под грабительские проценты, чтобы купить нужные вещи или просто протянуть от зарплаты до зарплаты, каких-то особенных перспектив они в жизни не видят. Я сам-то из Москвы, но моя мать - из-под Костромы, и у меня есть там немало родственников, которые являют собой наглядный пример того, как живут люди за пределами столицы.

- Значительная часть действия романа происходит в смартфоне. Это просто признак времени или что-то большее?

- Это прежде всего признак времени. Если писать о настоящем, то без смартфона никак нельзя было обойтись. Но есть еще одна важная вещь. Смартфон дает великолепную возможность для перевоплощения. Так центральный персонаж романа, завладев смартфоном человека, которого убил, постепенно занимает его место, становится им.

- А социальные сети? В одном из недавних немецких интервью ты сказал, что Facebook - это интеллигентская кухня 1970-80-х годов.

- Так оно и есть. Тут, правда, надо заметить, что социальные сети очень разные. Они очень расслоились. Если, скажем, "ВКонтакте" - это среда неформального общения, связанного с досугом, то Facebook действительно забронировал место интеллигентской кухни брежневских времен, где люди собираются, обсуждают политические, общественные, экономические проблемы... Именно там ведутся самые жаркие дискуссии. И большей частью за пределы Facebook они не выплескиваются, как не выплескивались и за пределы диссидентских, фрондерских кухонь сорок лет назад. Facebook остается, несмотря на политических провокаторов, троллей и так далее, островком свободы.

- Как воспринимают роман "Текст" российские читатели и зрители (по роману поставлен спектакль в Театре Ермоловой)?

- Из всех реакций, которые мне доводилось услышать, для меня наиболее лестной была оценка романа как совершенно реалистического. То, что там описано, воспринимается как абсолютно возможное. Нет ничего фантастического в том, что парень, который не может откупиться от милиции, следователей и прокуратуры, попадает по ложному обвинению за решетку, нет ничего невозможного в том, что он сидит в лагере семь лет, нет ничего невозможного в конфликте случайного человека с правоохранительной системой - и даже не с самой системой, а с какими-то ее случайными представителями. Мне было важно, чтобы все это было совершенно достоверно - и психологически, и фактологически. Это самое важное: никто не сомневается в реальности происходящего. Многие считают, что эта история случилась на самом деле.

Смотрите также:

Дмитрий Глуховский: СМИ РФ - средство дезинформации