Все пути в этом здании ведут наверх, к свету и его царице: "самая красивая берлинка" расположилась в полукруглой ротонде с видом на новостройки. Однажды Нефертити уже обитала в этом зале с изумрудными стенами и фресками, представляющими сцены из жизни древних. Не слишком ли много пестроты вокруг древнего бюста? Этот вопрос возникал и у Фредерики Зайфрид (Frederike Seyfried), недавно возглавившей Египетское собрание Музейного острова. Сегодня эти сомнения полностью рассеяны:

"Когда мы рано утром четвертого октября принесли сюда бюст Нефертити, сразу стало ясно, что это решение – лучшее, которое мы могли принять, говорит директор музея. - Для бюста это счастливый конец долгой одиссеи."

"Клад Приама" и другие сокровища

То же можно сказать и о других объектах, выставленных в воссозданном музее. Здесь, на трех выставочных этажах, разместились не только египетская, но и другие "старые коллекции" из собрания музея Древнейшей и Ранней истории: скажем, археология неолита и бронзового века, находки, относящиеся к кельтской культуре, собрание папирусов. Многие из этих "единиц хранения" пережили военную эвакуацию, совершили поездку в Советский Союз и были "репатриированы" во времена ГДР.

Многие, но не все. Например, "сокровища Приама", они же "золото Трои" (находки, сделанные отцом немецкой археологии Генрихом Шлиманом). Как говорит директор музея Древнейшей и Ранней истории, Маттиас Вемхоф (Matthias Wemhoff): "Клад Приама был рассредоточен по разным музеям. У нас находятся некоторые значительные объекты: например, большой серебряный сосуд, более килограмма весом, в котором были спрятаны золотые объекты." Содержимое сосуда хранится в Пушкинским музее в Москве. Еще одна часть "троянской коллекции" находится в Петербурге. Дружеские отношения между руководителями и сотрудниками трех музеев пока не могут принципиально изменить положение.

"Музей музея"

Но один из главных (если не основной) объект, ради которого стоит отправиться в Новый музей, это... сам музей. Потому что это, если можно так выразиться, "музей музея". Задуманный как стройная и строгая академия, Новый музей был построен в 1843-46 годах по проекту Фридриха Августа Штюлера (Fiedrich August Stühler) - архитектора, весьма популярного и в России (однажды он чуть было не получил заказ на перестройку Зимнего). Новый музей считается главным произведением архитектора - неоклассициста. Всё в этом здании – анфилады просторных, но не очень больших залов, высокие окна, обилие декоративных деталей в отделке - должно было располагать к уединенным размышлениям о сути прекрасного. Здесь есть "помпейский" зал, "зал Вакха", "зал ниобид", "мифологический" зал…

Впору задуматься о том, чем был и чем стал музей. Во времена Штюлера "культпоход" протекал примерно так: посетитель поднимался на крыльцо музея и звонил в звонок. Ему навстречу выходил почтительный служитель, принимал у визитера шляпу и пальто и провожал его в залы по мраморной, покрытой ковром лестнице... Сегодня Новый музей, как и другие здания острова, должен пропускать сквозь себя потоки из тысяч туристов ежедневно. Что называется, "не было счастья – да несчастье помогло": военные разрушения легитимируют значительную реконструкцию.

Реконструкция с препятствиями

Двенадцать лет назад бюро знаменитого британского архитектора Дэвида Чипперфилда (David Сhipperfield) выиграло тендер на реконструкцию Нового музея. С задачей "перестроить и осовременить, не меняя духа здания", Чипперфилд справился с блеском. Структура музея изменилась минимально, появилась лишь проходящая сквозь все этажи широкая лестница, а "глухую" крышу заменил стеклянный купол.

Эта бетонная лестница стала, кстати, и поводом для критики. Архитектор поясняет: "Мы стремились к тому, чтобы неизбежные фрагменты новой архитектуры были выдержаны в минималистическом стиле. Исходная лестница Штюлера была из мрамора. Но мрамор – очень помпезный материал. Поэтому мы сделали выбор в пользу бетона. Бетон дает возможность создать мощный фигуративный элемент в "тевтонской манере", не утрачивающий при этом декоративности."

Время как соавтор

Следы времени сохранены в качестве иллюстраций. Кое-где Чипперфилд "берет войну и время в соавторы": скажем, там, где из-за разрывов бомб со стен и потолка обрушилась штукатурка, обнажив кирпичную кладку и несущие конструкции, он всё в таком виде и сохранил, мол, и выглядит эстетично, и здание "дышит". Сохранились и следы от осколков гранат и снарядов на фасаде. Залатали лишь самые крупные "раны", вредящие здоровью здания.

Для реконструкции утраченных фрагментов внутри и снаружи использовали исключительно природные или исторические стройматериалы: кирпич для залатывания дыр во внутренних конструкциях музея "добывали" в окрестных кварталах, где было разобрано несколько безнадежных послевоенных развалин, коими богат Берлин.

Музейный остров будущего

Вообще же в новой концепции Музейного острова (состоящего, напомню, из пяти музеев) Новому музею отведена роль "камерного зала". Функция "большой сцены" закреплена за, пожалуй, самым знаменитым музеем острова – Пергамским. Он - следующий в очереди на реконструкцию.

Завершение всех строительных работ намечено на 2020 год. Восстановление и реконструкция Музейного острова в Берлине – самый дорогостоящий проект, когда-либо осуществлявшийся в Германии в области культуры: по актуальным оценкам, на него должно уйти до двух миллиардов евро.

Автор: Анастасия Рахманова
Редактор: Дарья Брянцева