В воскресенье, 17 сентября, в непризнанной Приднестровской республике состоялся референдум, на котором ее жители ответить на вопрос о вхождении в состав Молдавии или о независимости с последующим присоединением к России.

В преддверии рефернудма эксперт по Восточной Европе, сотрудник Центра прикладной политологии при Мюнхенском университете и профессор Гамбургского университета Ирис Кемпе (Iris Kempe) и эксперт в области восточноевропейского права Отто Лухтерхандт (Otto Luchterhandt) в интервью DW-WORLD.DE дали оценку тому, насколько ситуация с Приднестровьем, а также с другими очагами сепаратизма на просторах СНГ, сходна или отлична от положения края Косово.

- Каково значение референдума о независимости в Приднестровье?

Ирис Кемпе: Референдум, независимо от его результатов, будет иметь незначительное значение по нескольким причинам. Во-первых, он устраивается в фактически существующем, но непризнанном международным сообществом государстве, и подготовлен правительством, у которого нет международной легитимации. Во-вторых, его вопросы некорректно сформулированы. Фактически его участникам в вопросах подсказывают нужный властям ответ.

Кроме того, процедуру голосования трудно проконтролировать, поэтому в Европе имеются обоснованные опасения насчет того, пройдет ли оно без нарушений, и будут ли его результаты отражать реальные настроения в Приднестровье. Представители европейских структур также неоднократно подчеркивали, что подготовка к референдуму сопровождалась массивной кампанией приднестровских властей, поэтому трудно ожидать, что голосование соответствует демократическим нормам и будет по-настоящему свободным волеизъявлением населения области.

Отто Лухтерхандт: Референдум в Приднестровье имеет правовое и политическое значение, поскольку проходит в де-факто существующем, но непризнанном государстве, население которого пытается осуществить право на самоопределение. При этом остается спорным вопрос, могут ли жители Приднестровья воспользоваться этим правом с юридической точки зрения. Для политического значения референдума очень важным является вопрос, насколько его подготовка и проведение соответствует демократическим принципам.

- Можно ли сравнивать ситуацию в Приднестровье, Абхазии и Южной Осетии с Косово?

Отто Лухтерхандт: Для сравнения нужно различать международно-правовые и политические аспекты. С точки зрения международного права, например, Приднестровье и Косово находятся в сходной ситуации. В прошлом они были автономными областями в составе союзных республик СССР и Югославии – Молдавии и Сербии. После развала Советского Союза и СФРЮ Европейский Союз признал государствами лишь бывшие союзные республики обоих государств. Сепаратистские устремления и обретение фактической независимости в этих областях до сих пор не привело к признанию их международным сообществом в качестве государств.

В политическом плане положение этих областей отличается друг от друга. Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия находятся в полной зависимости от России. Как самостоятельные государства они не жизнеспособны и экономически обанкротились бы за несколько недель. Приднестровье и сегодня существует исключительно за счет финансовых вливаний из России.

Косово находится под протекторатом ООН. За исключением России и Сербии в мировом сообществе господствует мнение, что по ряду причин возвращение края в состав Сербии не возможно. Россия, как обладатель права вето в СБ ООН, может воспрепятствовать превращению Косово в независимое государство, однако в остальном она не в состоянии серьезно влиять на процессы вокруг этого края. Сербия участвует в политическом диалоге о будущем статусе своей бывшей автономии. Однако Сербия слаба, поэтому вряд ли сможет предотвратить обретение краем независимости.

В случае, если Косово получит независимость, это, несомненно, усилит сепаратистские настроения в Приднестровье, Абхазии и Южной Осетии, в которых будут аргументировать по принципу "если можно им, почему нельзя нам".

- Чем объясняется противоположность позиции России по отношению к конфликтам в Приднестровье и в Косово?

Ирис Кемпе: Россия не во всем мире выступает борцом за независимость, а лишь там, где это соответствует ее узким политическим интересам. У России не просматривается единая политическая линия в этом вопросе.

Не исключено, что результаты референдума будут использованы для политизации конфликта в Приднестровье и для продавливания российских интересов в регионе, в первую очередь, экономических, но и стратегических – желания России контролировать ситуацию на постсоветском пространстве.

- Можно ли сравнивать ситуацию в Приднестровье с конфликтами Грузии с Абхазией и Южной Осетией? Какова роль России в этих конфликтах?

Ирис Кемпе: Ситуация в этих регионах очень сходная. Все три конфликта возникли после распада СССР в результате сепаратистских устремлений в автономных областях бывших союзных республик. В этих трех конфликтах решающую роль играют экономические, политические и стратегические интересы России. Примечательно, что в начале 90-х годов Россия выступила в роли миротворца в Абхазии и Приднестровье. Однако со временем Россия стала преследовать здесь свои интересы, прежде всего экономические, которые с миротворческими устремлениями имеют мало общего.

- В Европе параллельно идут интеграционные процессы – расширение ЕС на Восток, и сепаратистские процессы как в Евросоюзе (Страна басков, Северная Ирландия), так и за его пределами (Приднестровье, Косово, Абхазия, Карабах, Чечня). Какая тенденция является доминирующей в Европе?

Ирис Кемпе: Интеграционные процессы однозначно доминируют в Европе. На континенте еще не закончилось формирование национальных государств. Однако все нынешние очаги сепаратизма в Европе являются отголосками прежних конфликтов, число и интенсивность которых постепенно снижается.

Сергей Гуща