На протяжении вот уже нескольких лет в Евросоюзе протекали два тесно связанных между собой процесса. Первый - хорошо заметный и долгое время тепло встречаемый всеми членами Союза - это расширение ЕС на восток, самая серьезная фаза которого завершилась доведением числа членов этой континентальной организации до двадцати пяти. Второй процесс - это попытка найти для изменившейся структуры Союза новые принципы организации.

В центре усилий двух влиятельнейших членов ЕС - Германии и Франции - находилась борьба за Европейскую Конституцию - документ, который предусматривал новый уровень политической централизации организации и относительное ослабление в ней роли малых стран.

Несмазанная ось

Фактором, помешавшим доведению этих усилий до конца, стали события, лежащие далеко за пределами Европы - в Ираке. Именно вокруг войны в этой стране развернулась полемика по фундаментальному для Старого Света вопросу о смысле и прочности трансатлантического единства. В своем стремлении отстоять невмешательство Европы в операции США в Ираке президент Жак Ширак и канцлер Герхард Шрёдер образовали нечто вроде оси Париж-Берлин - оси, на которой временами вращались и восточные столицы - Москва и даже Пекин, полагая, что общеевропейская солидарность и для остальной Европы будет более значимой, чем трансатлантическая.

Европейское единство оказалось в данном случае иллюзией. Точнее, при всех пацифистских настроениях, господствующих среди европейцев, большая часть Европы не подключилась к этой оси. Как бы жители Западной и Восточной Европы ни относились к тем или иным ситуативным действиям США, поддержка сверхдержавы на протяжении всех десятилетий после окончания Второй мировой войны была главным фактором единства и надежности демократического политического устройства на континенте.

В Восточной Европе память об этом оказалась несколько свежее, чем в Берлине или Париже, поэтому самым решительным "нет" антиамериканским поползновениям Берлина и Парижа было "нет" Варшавы, Праги и их недавних соседей по соцлагерю.

Блэр "пересидел" Ширака и Шрёдера

Тем временем премьер-министр Великобритании Тони Блэр, единственный из европейцев, кто поддержал Буша в Ираке не символическим, а конкретным многотысячным воинским контингентом, при всех антивоенных настроениях на Британских островах в третий раз выиграл всеобщие выборы. А вот у двух главных оппонентов Блэра на континенте - патентованных европейцев Ширака и Шрёдера - поддержка в их странах начала ослабевать.

На референдуме во Франции Ширак услышал "нет" своих сограждан, популярность этого государственного деятеля резко упала. Канцлер Шрёдер попал в еще более затруднительное положение: весьма велика вероятность, что уже в начале осени он и вовсе лишится своего поста. А на смену социал-демократам в Берлине идут силы, для которых прочность трансатлантического союза является безусловным приоритетом.

Блэр как европеец

Да, Блэр скептически относится к попыткам во что бы то ни стало добиться политического единства Европы, к превращению континента в своеобразную "сверхдержаву". Признаки стремления к этому есть у Ширака и Шрёдера. Вот почему, несмотря на формальную принадлежность Блэра к одному политическому блоку с канцлером Шрёдером, в европейской политике британцу гораздо ближе консервативная Меркель. Еврокомиссия пока еще пытается настаивать на своем в вопросе о переговорах относительно вступления в ЕС Турции. Но если у руля в Германии действительно встанут христианские демократы, британский евроскептицизм получит мощную дополнительную поддержку. (гчг)