В Москве в среду, 4 января, задержали шесть человек, проводивших одиночные пикеты в поддержку гражданского активиста Ильдара Дадина. Демонстранты держали в руках плакаты: "Где Ильдар Дадин?". Этот вопрос с хэштегом в последние дни набирает все большую популярность в социальных сетях. Сведений о судьбе Дадина нет уже больше месяца.

Дадин - первый гражданский активист, получивший реальный тюремный срок за "неоднократное нарушение закона о массовых мероприятиях", в том числе за участие в одиночных пикетах. В ноябре он пожаловался на пытки и истязания со стороны сотрудников исправительной колонии в Сегеже, где он содержался.

В Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН) и Следственном комитете впоследствии заявили, что утверждения Дадина о пытках не подтвердились. Тем не менее в начале декабря его этапировали из ИК-7 в Карелии "в целях обеспечения личной безопасности осужденного". С тех пор родственникам о местонахождении Дадина ничего не сообщали.

DW узнала у жены заключенного Анастасии Зотовой, когда она в последний раз связывалась с супругом, где он может находиться, и почему ФСИН не рассказывает, куда перевели Дадина.

DW: У вас есть какие-то сведения о том, где находился Ильдар Дадин с того момента, как его этапировали из сегежской исправительной колонии?

Анастасия Зотова: Его увезли 2 декабря. После этого Ильдар точно был в Вологде - оттуда от него пришло письмо, датированное 4 декабря. Он писал, что находится в Вологде и, скорее всего, его повезут в Киров. Потом местные заключенные звонили и рассказывали, что Ильдар был в Кирове. Оттуда его вроде бы увезли в обстановке строгой секретности и не сообщили, куда. Последняя информация была, что его отправили на Алтай. Непонятно, насколько эти сведения правдивы.

В конце декабря (правозащитники. - Ред.) искали его во всех алтайских колониях и СИЗО, но нигде не нашли, то есть на 30 декабря его на Алтае тоже не было. Кроме того, мы сидели и думали - если его везли из Кирова, то через какие города? Пермь, Челябинск… Мы просили поискать его в этих городах, но это не принесло результатов.

- Сколько запросов по этому поводу вы написали за это время и что вам отвечали?

- По местонахождению Ильдара я направила как минимум три заявления. Сначала появилась информация, что его везут в Киров, где он якобы и останется. Поэтому первое заявление я писала в Кировскую область. Но там мне ответили, что не могут рассказать, куда отправили Ильдара, потому что он сам не давал письменного разрешения на оповещение родственников.

По всей видимости, они у него об этом не спрашивали, и ему нужно было самому везде, где он останавливался, писать бумаги с разрешением сообщить о его местонахождении родственникам.

При этом в Кировской области есть Общественные наблюдательные комиссии (ОНК), они ходили по СИЗО и спрашивали, где Ильдар. Про всех остальных заключенных им рассказывали без проблем, а про Ильдара ничего не говорили.

Когда появилась информация о том, что его везут на Алтай, я отправила туда заявление с просьбой сообщить, где Ильдар находится. Пришел ответ, что сведения о местонахождении заключенных они не предоставляют. Потом, насколько я помню, я отправляла заявление в главк ФСИН, но оно пошло в Карелию. И 30 декабря мне ответили только, что Ильдар убыл за пределы Карелии, о чем было известно еще в начале декабря.

- Правда ли, что Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) направил правительству РФ предписание сообщить о местонахождении Дадина не позднее 9 января? Какие надежды вы связываете с этим предписанием?

- Да, это правда. У Ильдара есть представитель в ЕСПЧ, Николай Зборошенко. Сначала его не пускали к Ильдару, но после просьбы из ЕСПЧ позволили приехать. Зборошенко поехал, но выяснилось, что Ильдара уже увезли из Карелии. Это было 5 декабря. После этого ЕСПЧ постановил, что Зборошенко должны предоставить информацию о том, где находится Ильдар, чтобы он мог попасть к заключенному. Пока этого не произошло.

Ранее требования ЕСПЧ выполнялись. Например, адвокаты просили показать медицинские документы Дадина, но их заявления просто игнорировались. А после того, как ЕСПЧ удовлетворил соответствующую жалобу и потребовал предоставить медицинские документы по Дадину, в ЕСПЧ эти бумаги пришли. Совсем игнорировать ЕСПЧ, я так полагаю, Россия пока не может. На это, во всяком случае, вся надежда. Потому что всех остальных - адвокатов, родственников, правозащитников, общественность - полностью игнорируют.

- Как вы считаете, почему ФСИН не предоставляет данные о местонахождении Дадина, хотя по закону они обязаны* (согласно ст.17 УИК РФ) это делать? В чем может быть причина такого поведения?

- По закону одно, а на деле другое. По закону они и бить заключенных не должны, а сейчас у нас есть около 30 свидетельств за подписью заключенных о том, как их били, пытали, засовывали палки в задний проход, чуть ли не отрезали пальцы. У одного сломан позвоночник, у другого переломаны ребра, у кого-то - ноги, руки, и они утверждают, что их побили ФСИНовцы. По закону это недопустимо, но их бьют. То же самое и тут. Должны сказать (о местонахождении Дадина. - Ред.), но не говорят. А кто им за это что сделает?

Мы можем в Twitter с возмущением писать "проклятый ФСИН не говорит, где находится Ильдар", а "проклятый ФСИН" сидит спокойно, ест оливье, попивает шампанское и понимает, что они ни перед кем не отвечают и могут делать абсолютно все, что угодно.

Чего я боюсь - это того, что они завтра возьмут, ударят Ильдара палкой по голове, выбросят, закопают где-нибудь и все. И никто им за это ничего не сделает. Мы можем выйти с пикетами, нас опять же скрутят, посадят в ОВД и тоже какую-нибудь статью дадут. То есть ни одного человека никак защитить нельзя. Вообще никак. ФСИНовцы могут что угодно сделать с человеком, а мы с ними - ничего.

Зачем они так поступают? Не знаю… Может быть, действительно, чтобы доказать, что "мы можем все, а вы сидите и молчите". Так ведь и получается…

Беседовал Илья Коваль

* - статья 17 уголовно-исполнительного кодекса РФ гласит, что администрация учреждения или органа, исполняющего наказания, обязана не позднее 10 дней со дня прибытия осужденного к месту отбывания наказания уведомить об этом одного из родственников осужденного по его выбору.

Смотрите также: